Север помнит (СИ)

- Плевать мне, сколько там у него голов! Может, лучше, чтобы ни одной не было. На свете больше трех Таргариенов, и мне все равно, где лед, где пламя, а может, вообще дождь или моча. Вы распеваете грустные песни, и никто не может упрекнуть вас в том, что вы недостаточно преданы долгу, но вы даже не представляете, чего просите от меня. Мне нет дела, что вы там прочитали в книжке. Отпустите меня!

Принц отпустил ее, но не сводил с нее глаз.

- Мой отец отрезал бы вам язык за такие слова, - мягко произнес он. – К счастью, мы в святом месте, он нас не слышит.

Лианна одарила его испепеляющим взглядом.

- Хотите меня напугать? Все знают, каков ваш отец, и если он - то, во что превратились Таргариены, тогда я тем более не желаю иметь к вам никакого отношения, прошу не питать иллюзий. Желаю вам всего наилучшего, ваша милость. Надеюсь, мы больше не увидимся.

С этими словами она резко повернулась и стремительно пошла по направлению к берегу. Мужчина и женщина, деревья, остров и замок – все расплылось и потемнело, как будто видение уплыло вглубь сквозь толщу лет. Остался только алый отсвет цвета крови.

«Тьма под холмом», - подумал Бран, приходя в себя. Он был сбит с толку, опечален и смущен, не понимая, что он увидел и что все это значило. Он вспомнил историю Миры про турнир в Харренхолле, про девушку-волчицу и принца-дракона с темно-синими глазами, и про юношу с болот, который сражался под видом таинственного рыцаря… Девушка из видения говорила про Хоуленда Рида, а это отец Миры – но какое отношение это имеет к…

Он открыл глаза, вырезанные в стволе дерева, и ему в лицо ударил колючий снег.

Он был одним из сотен деревьев в богороще, такой же большой, как и в Харренхолле. Но это был не Харренхолл и вообще не юг. В отдалении высокая ледяная стена подпирала небо. В заснеженной ночи едва можно было различить тысячи тысяч белых теней, которые толпились у ее подножия, их голубые глаза горели нездешним зловещим светом. Они неустанно продвигались вперед, и не было им числа.

Иные. У Брана сжалось сердце и заныло в животе. Он видел не только Иных, но и упырей, медленных и неуклюжих. Из них вытекала черная кровь и вываливались внутренности, но они все равно неумолимо шли вперед. Мертвецы штурмуют Стену. Джон, его брат Джон был на Стене, его нужно предупредить. Но борогоща слишком далеко.

Но прежде чем он попытался заговорить, все смешалось и видение изменилось. Снег и Иные исчезли, зато среди деревьев появился человек в черном плаще, неистово роющий яму. Бран не мог разглядеть его лица. Рядом на земле лежал простой грязный рог, окованный бронзой, с вырезанными на нем древними рунами. Бран вгляделся пристальнее и с изумлением понял, что на мужчине нет перчаток. Это Холодные Руки. Что это за рог и зачем его нужно прятать в богороще?

Следопыт закончил копать яму и положил в нее рог. Он прикасался к рогу так, как будто тот был отравлен. Его руки мерцали в холодном неверном свете лиловой чернотой и темным золотом, и внутри них как будто горело пламя.

«Драконье стекло», - подумал Бран, сам не зная, как он это понял. – «У него руки из драконьего стекла. Дети Леса дали ему эти руки, когда пробудили от смерти. Вот почему он мог противостоять Иным – какое-то время. Но лорд Бринден сказал, что теперь он умер навсегда, его долг исполнен. Он спас Лето. Но…»

Он продолжал непонимающе смотреть, как следопыт с тоской смотрит на Стену, едва видную в лучах заката, как он выходит из богорощи, туда, где его ждет огромный лось, шумно дыша паром. Но от лица следопыта пар не шел. Он уже мертв.

По спине у Брана пробежал холодок. Внезапно он понял, что больше не хочет видений, что хочет покинуть деревья и вернуться в свое настоящее тело. С каждым разом это становилось все труднее. Может, сквозь меня тоже прорастут ветки. Может, потому я и здесь. Может, я должен занять место лорда Бриндена.

Он не хотел этого. Как и Риды, он хотел вернуться домой. Он мечтал снова увидеть Джона, Рикона, Сансу и Арью, если они еще живы. Он знал, что его леди-мать и Робб мертвы, их убили Фреи в Близнецах. И его лорд-отец тоже давно мертв. «Хочу быть Старком», - подумал он. – «Хочу снова увидеть Винтерфелл. Я не умер. Не умер».

А потом он упал. Золотой человек стоял очень далеко на вершине разрушенной башни. «Чего не сделаешь ради любви», - прошептал он. Вороны взлетели и закружились, криками требуя зерна. Где-то завыл волк.

«Лето», - подумал Бран и рухнул на землю, и вновь проснулся в своем теле. Но на этот раз тьма была другой. Еще более мрачной, бесконечной, холодной. Лорда Бриндена нигде не было видно. Он снова оказался один. Казалось, весь мир вместе с ним дрожит и сжимается от холода, а потом он услышал, как где-то совсем близко отчаянно закричала Мира.

========== Санса ==========