Север. Цитадель (СИ)

— То есть, я вообще могу никак не ответить?

— Верно. Кстати, думаю, что Мас ожидает именно такого исхода.

— И какие последствия?

— Для него относительно простые — он не может вступить ни с кем в брак, пока ты не ответил, а в остальном клятва жизни перекрывает всё. Он и так будет тебе во всём подчиняться. Для тебя чуть сложнее — пока ты не отказался, ты за него в некотором роде отвечаешь. Должен обеспечить нормальные условия жизни, ну это не проблема, в Цитадели очень даже комфортно. Обязан защитить его от угрозы, но тут вступает в силу клятва жизни, требующая, чтобы как раз он тебя защищал от всего, а так как клятва по силе мощнее неоконченного ритуала, то… выводы делай сам.

— Какая-то совершенно не выгодная для Маса ситуация… Зачем он тогда на это пошёл?

— Хотелось бы мне знать… Правда одна догадка есть.

Вопросительно смотрю на Бри, а она ехидно отвечает:

— Я уже несколько раз сказала — ты интересный. И, кажется йелла Маслауним на тебя запал.

Скептически смотрю в ответ, но, похоже, Бри не шутит. Но прежде, чем я успеваю продолжить тему, в комнату вновь входит Мас и с поклоном сообщает:

— Господин, ванная готова. Позвольте я вас провожу.

Даже не сомневаюсь, что он подслушивал под дверью, выжидая момент для появления — слишком уж хитро блестят его глаза. Ладно, ежик с ним, подыграем, голова уже буквально раскалывается от обилия информации и абсурдности происходящего…

ГЛАВΑ 11. В краю, где нет снега. Иллири

Десять лет! Твэрх наз рахмиз! На долгих десять лет я лишён возможности видеть и чувствовать свой якорь! Жестокое наказание, которое я совершенно не заслужил. Впрочем, кроме Владыки никто же не знает про якорь и незавершённый ритуал, так что с точки зрения Совета — это и не наказание вовсе, а наоборот, признание. Показная готовность терпеть меня и дальше на северном троне. Недаром крэшшшев дракон буквально бурлил от «радости» на протяжении всех этих недель.

Сперва известие о такой находке, как же, теперь положение Дома Вауу резко изменилось. Мы держим в руках самый ценный ресурс из всех и это не отнять, не завоевать, не спалить. А значит, вскоре придется пересмотреть отношение и к другим семьям нашего Дома, к тем, кто остался на Юге.

Драконы вряд ли выпустят то, что уже в их лапах — эти нашси никогда не расстаются с тем, что однажды назвали своим. Но новые поколения, ещё не связанные брачными узами с драконами, они смогут вырваться из-под власти чешуйчатых. Неужели наш Дом вновь станет полноценным? Неужели нас ждет возрождение?

Только эта мысль меня и поддерживала все это время: и пока я торговался с Императором как лоточник за лишний медяк, и когда осваивался в этой крэшшшевой Военной Академии, и даже когда… Бездна! Как же тяжело было уходить от Раэля, особенно, когда я был на грани, на пороге… Мое лунное божество, как же ты завораживающе притягателен, какое невообразимое искушение представляют твои сладкие губы, как же сильно заводят твои вздохи и стоны… Твой запах дурманит голову надёжней самых изощрённых порошков с востока. Крэшшш… И при этом ты так далеко… Когда там конец семестра? В декабре? Значит, на твой день рождения я буду рядом, чего бы мне это не стоило.

А стоить будет дорого, это я понял с первого дня своего пребывания в мрачных стенах Военкада. Встретили меня крайне неласково, ну как же, по протекции, без вступительных экзаменов, тут таких выскочек не просто не любят, а яро ненавидят. Это не Академия Искусств, куда поступают просто потому что так велит род. В Военкад приходят, те кто мечтают о военной карьере, бредят подвигами, опасностью, служением Дому или, в особо запущенных случаях, служению Империи, и, конечно же, Императору. Во мне ничего подобного не было, а значит я и не готовился последние несколько лет, как большинство поступающих: не бодрствовал ночами грезя о стезе защитника Империи, не истязал себя бесконечными тренировками, не знал на зубок всех великих полководцев, меня никогда особо не интересовали детали прошлых битв, и я не могу по памяти нарисовать расположение войск в любой баталии отгремевшей на просторах Империи. А значит, я не был и не мог быть своим, ни у Погонщиков, ни у Спокойников, ни у Охранителей, ни тем более у Зрячих или Кротов. Конечно, мы пока все были лишь «птенцами», как нас ласково окрестили в первый же день учёбы, и совсем еще не скоро получим отличительные нашивки на скучно-серую униформу, но уже сейчас у всех кадетов было чёткое понимание, куда именно они стремятся, на какое из направлений, так что и группировались кадеты строго по интересам. У меня никаких таких интересов не было, что явно не добавляло мне очков популярности.