Север в сердце

Вышла из воды, и холодок теперь был очень приятным. Тело парило, а мышцы пребывали в блаженстве от расслабленности. Только голова гудела от мыслей и вариантов. Туго свернула вещи. Отнести обратно в лес и снова залезть в воду, чтобы согреться? Нет, два раза мне не повезет. Нашла большой камень возле следующего «бассейна», что стоял в тумане, с трудом отвалила его, и минут двадцать вытаскивала из земли под большим валуном небольшие камни, которые приходилось укладывать в бассейн, чтобы не смотрелись здесь инородными, между водоемами, в жухлой траве. Два раза приходилось залезть в воду, чтобы греться. Наконец, ямка стала достаточной, чтобы  вещи уместились. Завернула их в тунику. Да, они будут мокрыми, но я на них не рассчитывала, главное, чтобы они не нашли их. Положила в яму, привалила булыжник обратно и снова залезла в воду. Хотелось спать, наверно, уже не меньше двух часов ночи, или даже больше.

От места, где горели факелы, не было ни шума, ни голосов. Вокруг была тишина, в которой журчала вода, вытекающая из источников и бульканье черного ведьминого варева, что варила сама земля.

Еще раз нырнула с головой, потерла руки и лицо, промыла ступни и пальцы. Будь что будет.

Стена начала проступать сквозь кисею тумана, и мне пришлось поднимать голову высоко. Высотой не меньше пяти метров, бревна из сосны стоят вплотную – ни щели, ни зазора. Ворота из стесанного бревна висят на огромных кованных петлях – две створки высотой больше двух метро. Прямо кино про Кинг Конга. Тумана не стало метров за десять от забора. Стена длинная, слева за ней вышка – надстройка, как смотровая башня. Без крыши и даже козырька. Чаша, похожая на жаровню нависает на цепи над стеной, в ней горит огонь. Это не факелы. С нефтью им вообще не нужны факелы. Вот почему мужик, что нес огонь, не подходил близко к источникам. Справа, наверно, такая же башня, но ее не видно, виден лишь огонь.

Идти голой было не просто стыдно, было страшно. Но я не сомневалась лишь в одном – голую меня сразу точно не убьют. Опустила волосы вперед – на грудь. Нужно было привлечь внимание к себе, и я сделала первый шаг из тумана, заведя запланированную шарманку:

- Макраш, Макраш, - я бубнила монотонно, шла, распахнув руки, и наращивая звук голоса с каждым шагом.

На смотровой площадке началось движение, мужик сначала молча повернулся, потом наклонился с башни, видимо свет огня не давал ему рассмотреть меня. Он ухватился за цепь, на которой висела жаровня и отвел ее. Я не поднимала голову, и следила за ним одними глазами.

- Хэ, хэ, - прокричал он, словно птица, или будто откашлялся. Задвигался огонь на правой башне. Я шла, но теперь сменила пластинку:

- Харкам, Харкам, Макраш, Макраш…

Я подошла уже близко, и последнее, что заметила – как человек на башне натянул тетиву лука. Больше я не могла за ним следить глазами – передо мной была высокая стена, и чтобы увидеть его, мне пришлось бы поднять голову. Над воротами началась суета, но никто не кричал.

Я осторожно подняла голову, громко выкрикивая имя богини, которую так ждал их правитель Харкам. На меня смотрели лучники. Их было не меньше пятидесяти по длине стены. Одни возвышались над стеной, перегнувшись через нее и целясь в меня, другие целились за мою спину – в туман, поворачивая влево и вправо, словно ожидая нападения со всех сторон.

Прошло не меньше получаса, и я уже адски замерзла, когда сверху услышала громкий и четкий голос:

- Что ты здесь забыла?

Я не поднимала голову. Сейчас важна игра. Никакого страха они увидеть не должны.

- Харкам призывал Макраш, - я старалась говорить рвано, гулко, горлом, как говорят они. Ответа не последовало. За воротами была какая-то суета, но открывать мне не торопились.

Я отвернулась от ворот, и не поднимая головы пошла обратно, в сторону источников. На десятом шагу позади меня разнесся скрип, разбудил в лесу птиц, что вспорхнули и ухая пролетели надо мной.

Сзади за мной кто-то шел. Я не оборачивалась. Меня обогнал мужчина и с недоверием остановился лицом ко мне. Скрестил на груди руки, немного опустил голову. Какого черта это значит, я не понимала, но с таким выражением лица он точно не собирался меня убивать. Я вспоминала старый фильм о княгине Ольге, и старалась играть. Актер из меня так себе, но здесь еще не известны розыгрыши.

Он был выше меня на голову, черные волосы, высоко выбритые над ушами, лысина покрыта наколками – круги, в них спирали и волны, черные глаза, смуглое лицо, полные губы напряжены под щетиной усов, борода заплетена в косичку и завязана кожаным шнуром. Широкие плечи, на которые накинута черная шуба. Медведь? Черный волк?

Он смотрел мне только в глаза, я тоже не отрывала глаз от его переносицы, и была благодарна, что он не рассматривает меня.

Я подняла руку, положила на его плечо и сдернула шубу. Она оказалась неподъемной. Взяла обеими руками и накинула на свои плечи. Отвернулась от него и пошла к воротам перед ним, быстро и уверенно, словно там, за воротами был мой город, а не его.