Севера. Часть 2 (СИ)

Пока гость чаевничал, сыскалось и все потребное. У порога, как двое из ларца, возникла парочка дюжих парубков. Одеты-обуты кто как, но глаза горят праведным гневом, кулаки сжимаются аж до хруста. У одного на плече аккуратно свернутая в кольцо толстая веревка. Не новая, во многих местах разлохмаченная, но, видимо, достаточно крепкая.

- Ну что, Станислав, все готово, - доложил управник. – Пойдем делать ДЕЛО.

- Погоди, Стоян, - остановил его Михайленко. – есть еще один момент, который надо сейчас обговорить.

- Какой же? – подозрительно спросил хозяин.

- А вот какой: раз турки на лыжах пришли, да за полдня уложились, значит у них неподалеку есть база. Самое большее, километрах в двадцати. Нынче вы с нашей помощью отобьетесь. Но мы ведь обратно уйдем, а они вернутся. Да не вчетвером, а, поди, десятка полтора оружных приведут. И даже если мы вам турецкое оружие оставим, что тогда делать будете? Мы сюда за полчаса не доберемся, нам минимум два дня нужно. Придем, а тут погост да пепелище.

- И что ты предлагаешь?

Безопасник выпрямился и, глядя в глаза управнику, официальным тоном изложил:

- Я, как заместитель главы анклава «Север», уполномочен предложить болгарской общине присоединиться к анклаву. С нашей стороны вы получаете защиту в случае нападения, снабжение оружием, боеприпасами, топливом, обеспечение радиосвязью и прочим, вплоть до стоматологических услуг. Со своей стороны, вы отдаете анклаву определенную долю добытого или произведенного в качестве налога плюс обязуетесь участвовать в ополчении и, за отдельную плату, в общих работах в интересах анклава.

И, уже обычным порядком, добавил:

- Если вы согласитесь, мы вас перевезем в пустой поселок километрах в семидесяти отсюда выше по течению. В нем прежде албанцы жили. Большой, десять домов, а не как у вас, четыре двора да сарай. К нам ближе, от турок дальше, да и соседи у вас будут. Если македонцы решатся, с ними вместе жить будете. Оружие мы дадим. Сорок человек, двадцать мужиков, отобьетесь. Ну или, по крайней мере, продержитесь, пока мы не подоспеем. Если кто захочет в столицу перебраться – пожалуйста. Особенно – специалистам рады. Вот, как я говорил, химик там нужен.

- Так химиков у нас нет.

- А кто же в Бургасе работал?

- Так Петер и работал. Только не химиком, а бухгалтером.

Удар был силен. Для того, чтобы не выдать досады, пришлось приложить все силы. Посидев с полминуты и переварив облом, Михайленко поднялся:

- Ну, давайте начнем.

С часовым справились легко. Выждали, пока он, делая обход, не окажется у глухой, без окон, стены. Тут ему в лоб прилетела из леса тупая стрела, и турок тихо осел в сугроб. Набежали посланные управником парни, в момент лишили горе-охранника оружия и содержимого карманов. Очнулся он уже связанным и с кляпом во рту. Оружие парни тут же поделили меж собой. Один гордо повесил на плечо винтовку, другой запихал в карман ватника револьвер. Впрочем, Михайленко их тут же жестко обломал:

- Вы, ребята, на эти стволы рот не разевайте. Трофеи наши, без нас вы бы их не взяли. Винтарь еще ладно, можно договориться, а вот короткоствол не отдадим, даже без обсуждений. Вот если присоединяться решите – тогда другой разговор будет.

Тут случилось еще немножко везения: у турок пришло время сменить часового. Дверь дома открылась, и на улицу вышел еще один боец, по оружию и экипировке – в точности такой же, как и первый. Вышедший закрыл за собой дверь и окликнул товарища. В ответ ему в лоб прилетела еще одна стрела. Через полминуты второй турок лежал, аккуратно спеленутый, рядом с первым.

Медлить уже было нельзя. Михайленко отдал приказ, и за околицей взревели моторы снегоходов. Турки, услышав их, кинулись наружу, разбираться и организовывать оборону. Но тут в лоб одному, с «льюисом» в руках, прилетела очередная стрела, а последний, на бегу передергивающий затвор винтовки, почти налетел грудью на ствол ДПМ, который нежно держал в руках Коля Мазурин. Турок растерянно огляделся, увидел подходящего контрразведчика с ППШ в руках, обступающих его болгар с явно недобрыми взглядами и, уронив винтовку в снег, поднял руки над головой. Пока оставшихся двух турок связывали и обыскивали, женщины уже метнулись в дом и вскоре вывели оттуда испуганных детей. Один из них, высокий парнишка, отыскав глазами отца, кинулся к нему со всех ног, обнял, прижался. А суровый управник нагнулся к сыну, пряча от людей подозрительно заблестевшие вдруг глаза.

Турок снесли в один из домов, отделив одного, того, что сам сдался. Его быстро, пока не опомнился, определили в отдельное помещение, и Михайленко самолично учинил ему допрос: имя, возраст, профессия, кто послал, с какой целью, имена остальных, количество людей в анклаве, сколько и каких поселков присоединили и все прочее в том же духе.