Северянка

– Можно мне осмотреть? – Рагнеда снова подошла к решетке.

Карок недоверчиво посмотрел на человека, но лапу протянул. Рана была довольно глубокой и кровоточила.

– Мне нужна пара твоих шерстинок, – обратилась к зверю княжна.

– Бери.

Девушка воспользовалась хорошим настроением животного. Завидев, что Рагнеда взяла в ладони огонь с факела и растирала его, словно мазь, он хотел одернуть лапу, но постыдился: такой большой и грозный, а боится пустяка. Внутри раны стало горячо и приятно, боль отступала. Края пореза срастались на глазах. Княжна водила по лапе пылающей рукой, но шерсть не загоралась от пламени и оно не жглось. За считанные секунды все зажило и заросло. Волк тут же подставил раненый бок.

– Вот спасибо. За мной должок, – радовался зверь, обнажая в улыбке белоснежные клыки.

– А как тебя звать-величать? – спросила Рагнеда.

– Свое имя уж и не помню. Все Дьяволом кличут.

– Почему?

– Я прародитель волков, что убивают своим леденящим дыханием.

– Мне пора: уже светает, – сказала княжна.

– Спасибо за компанию и за помощь.

– И часто у тебя такое настроение хорошее?

– Нет. Тебе просто сегодня повезло.

– Ясно. До встречи.

Карок проводил княжну взглядом. А когда за ней захлопнулась дверь, лег и заснул.

Поблажек девице никто не делал. Тренировалась она вместе со всеми, только что в боях не участвовала уже целую неделю. Рука заживала, чему способствовал Шун – у него в заначке было несколько игл, и он делал иглоукалывание, разминал плечо. Похоже, он смягчился к Рагнеде и они стали с ней более-менее нормально общаться. Но, вот, подружиться они так и не смогли. Шуну было непонятно зачем Рагнеда обманом проникла сюда, притворяется парнем и терпит все, что здесь с ней происходит. Княжна, в свою очередь, не утруждала себя объяснением.

Так прошла еще неделя. После очередной тренировки Святополк подошел к племяннице прямо на побоище:

– Ну, и? Когда же ты думаешь участвовать в боях?

– Не знаю. Рука еще плохо действует и болит, если я ее больше нагружаю. Такие вывихи не скоро лечатся и проходят.

– Ты уже вторую седмицу прохлаждаешься. Мои доходы снизились, потому что купцы идут в основном на твои битвы смотреть. А так как тебя нет на побоище, они просто забирают свое золото и уходят. У тебя сейчас самый пик славы. Не время болеть. Ты – моя золотая жила, и иссякнуть я тебе не дам. Сражайся или умрешь.

– А какая польза тебе от меня мертвого? – Рагнеда смотрела дяде в глаза.

«Мальчишка умен. Как же мне его заставить?» – думал князь.

– Верно, – продолжил он. – Тогда будут страдать твои друзья. С кого начнем? Может, твой дорогой учитель будет первым?

Светозара тут же, на арене, скрутили стражники и поставили на колени.

– Оставь мальца. Много он тебе денег не принесет с больной рукой, – говорил эльф. – Конечность снова разболится, тогда что?

– Тогда ты первый сдохнешь, – Святополк наклонился к эльфу, – Сегодня же и биться будешь. Я обещал тебя кароку.

Светозар переменился в лице, в его глазах промелькнул страх. Князь это все заметил и улыбнулся.

– Нет! – крикнула Рагнеда. – Я выйду на бой!

– Не смей! – прикрикнул на нее Светозар.

– Заткнись! – рявкнула на наставника княжна. – Я буду драться, – обратилась она к дяде.

– Молодец, – похвалил тот. – Но, если ты сбежишь посреди поединка, я отдам остроухого зверю. Сразу же.

Святополк, самодовольно улыбаясь, покинул побоище.

– Глупо, – обратился к ученице Светозар, поднимаясь с земли – стражники отстали от него. – Как ты будешь биться?

– Перевязать потуже и нормально будет.

– Все геройствуешь? – подошел Шун.

– Я не хочу, чтоб из-за меня кого-то наказывали, – объяснила княжна.

– Он блефует. Думаешь, князь такой глупый? Станет своих бойцов изводить?

– Да, думаю. Сам черт не ведает что у него на уме.

Рагнеда открывала сегодняшние бои. Соперник ей достался из печенегов. Странно было видеть в плену представителя племени, которое больше всего на свете (после золота) ценит свободу.

– С каких это пор печенежское отродье горбатится на хозяина, да еще за просто так? Или тебе что-то обещали? – дивилась княжна.

– С чего ты взял, что за «просто так»? Боярин мне свободу обещал.

– И ты ему веришь? У нас один путь на свободу – это смерть.

– Тогда я тебя провожу, – сказал он и напал.