Северная Африка в IV-V веках

При определении характера lex Manciana наибольшие споры возбудил вопрос о его правовых источниках. Одни исследователи (Шультен, Каркопино, Ростовцев и др.) видели в нем акт публичного права, изданный государственной властью, другие (Тутен) — lex locationis, договор об использовании имения, переданного из императорского домена частному лицу и составленный императорскими прокураторами, наконец, третьи (Фрэнк, Хейвуд, В. С. Сергеев) — lex contractus, изданный частным владельцем и действующий в определенном имении. Для решения этого вопроса, на наш взгляд, представляет первостепенную важность тот факт, что в одном случае lex Manciana именуется в надписи (I, 24) cosuetudo Manciana — «Манциев обычай». Как справедливо отмечал Тутен, consuetudo никак не может быть отождествлен с актом, изданным государственной властью  ^{1 11}. С точки зрения римского права, consuetudo, {123} в отличие от lex, устанавливаемого путем специального решения законодательного органа, основан на «молчаливом всеобщем согласии» (tacito consensu omnium)  ^{1 12}. Вместе с тем та же статья Дигест признает за старинным, укоренившимся обычаем силу закона (inveterata consueiudo pro lege non immerito custoditur et hoc est jus quod dicitur moribus constitutum). Отсюда понятно, что если даже, с точки зрения теории права, consuetudo отличался от lex лишь своим происхождением, но не юридической силой, то на практике грань между этими двумя понятиями легко стиралась. Одной из причин замены первого из этих терминов вторым могла быть запись consuetudo, как это имело место в нашем случае: consuetudo обычно понимался как неписаный обычай (quae sine ullo scripto populus probavit)  ^{1 13}. Но зато гораздо труднее предположить, что государственный закон, изданный определенным магистратом или императором, мог квалифицироваться как явление обычного права и именоваться consuetudo. Таким образом, термин consuetudo проливает определенный свет на происхождение lex Manciana, во всяком случае он свидетельствует, что этот «закон» не был государственно-правовым актом  ^{1 14}. В то же время данный термин не содержит какого-либо подтверждения мнения об издании lex Manciana императорскими прокураторами: остается неясным, почему такого рода акт именуется consuetudo  ^{1 15}. Что же касается гипотезы о, так сказать, местном, индивидуальном характере lex Manciana (закон или обычай одного имения), то она, как отмечалось выше, опровергается находкой «Табличек Альбертини». Таким образом, ни одна из указанных точек зрения не может быть признана вполне соответствующей имеющимся у нас данным. {124}

Если исходить из содержания lex или consuetudo Manciana, насколько оно нам известно по надписи из Хенхир-Меттиха, то следует признать, что этот закон охватывал главным образом сферу взаимоотношений колонов с собственником или арендатором имения: в нем речь идет об обязанностях различных категорий колонов, об условиях использования ими различных видов земли и возделывания определенных культур, о способах выплаты повинностей и т. п. Предположение некоторых исследователей, что lex Manciana регулировал также отношения между государством и владельцами имений  ^{1 16}, ни на чем не основано: выражение ad exemplum надписи совсем не предполагает, что воспроизводилась лишь часть закона. Таким образом, мы имеем дело с consuetudo, т. е. с неким обычным, традиционным установлением, определявшим права и обязанности трудового населения крупного имения. Существование подобного установления было связано с определенными особенностями аграрной истории Северной Африки.