Северная Африка в IV—V веках

Вместе с тем мы можем констатировать, что отмеченные выше особенности колонатных отношений в Африке II в. до известной степени сохраняли свое значение и в рассматриваемое время. С этой точки зрения представляет интерес уже упоминавшийся в другой связи указ Валентиниана и Валента от 366 г. президу Триполитании (CJ, XI, 48, 5): «Господа имений (domini praediorum) должны получать то, что предоставляет земля, но не требовать денег. Крестьяне (rustici) пусть не выбирают деньги (в качестве способа уплаты повинностей), если этого не требует обычай имения (consuetudo praedii)». Из данного указа можно заключить, что в период Поздней империи местный обычай продолжал рассматриваться в качестве основы, регулировавшей повинности зависимого населения имений. Интересно, что авторы указа допускают существование consuetudo, предписывающего денежную ренту, лишь в виде исключения. {136} Таким образом, типичным способом уплаты повинностей колонов продолжала оставаться натуральная рента. Это подтверждается и конкретными данными Августина [330].

Однако в условиях Поздней империи поместные обычаи вряд ли могли служить сколько-нибудь прочной гарантией против увеличения повинностей колонов. Росту эксплуатации всех слоев зависимого сельского населения способствовало усиление налогового гнета, который все в большей степени давил не только на хозяйства куриалов, но и на имения крупных землевладельцев-сенаторов. Собственник имения был обязан внести за счет продукта труда колонов причитающиеся с него фискальные повинности и, кроме того, разумеется, стремился обеспечить собственный доход. Если имение сдавалось кондуктору, то он также выступал в качестве претендента на значительную часть этого продукта. Колоны испытывали, таким образом, двойной или тройной гнет, что, конечно, не могло не приводить к превышению традиционных норм их повинностей. Можно предполагать, что именно с этим явлением были связаны мощные вспышки восстаний сельского населения в Нумидии в IV и V вв. В источниках подчеркивается, что восставшие разрушали амбары и винные погреба в имениях [331], в чем, очевидно, выражался протест против чрезмерных, противоречащих обычаю, взиманий натуральных продуктов землевладельцами.

Приведенные данные характеризуют положение колонов частнособственнических имений. Значительная часть сельского населения Римской Африки обрабатывала земли, принадлежащие государству. Колоны, составлявшие рабочую силу имений, сдававшихся различного рода держателям императорских земель — кондукторам или {137} эмфитевтам, по всей вероятности, находились примерно в тех же условиях, что и колоны частных землевладельцев. Еще из данных эпиграфики раннего времени известно, что крупные арендаторы фактически осуществляли в отношении колонов функции собственников имений. Августин рассказывает о владельце эмфитевтического имения донатистском епископе Криспине, который «не поколебался с помощью угроз вторично крестить (т. е. перевести в донатизм.— Г. Д.) 80 душ в имении католических императоров» [332]. Степень и характер зависимости императорских колонов от арендаторов [333], очевидно, мало чем отличались от положения колонов частных имений.

Вместе с тем мы можем констатировать наличие в Африке IV в. императорских колонов, не находившихся в непосредственной зависимости от крупных съемщиков. В относящемся к Африке указе Константина от 319 г. (CJ, XI, 63, 1) говорится о колонах, которые притесняют (gravant) эмфитевтов, захватывая, вопреки обычаю (praeter consuetudinem), поля, которые они не освоили никакими культурами, хотя обычай (solemnitas) позволяет им присваивать только то, что их трудом засажено оливами или виноградом. «Они пытаются захватить и орошающие воды источников, которыми могут пользоваться только эмфитевты». Указ разрешает колонам пользоваться только таким количеством воды, которое необходимо для орошения в действительности обрабатываемых ими полей, и обязывает их платить эмфитевтам за лишнюю воду.