Северная Африка в IV—V веках

Донатистский клир отказался подчиниться решениям Римского собора [402]. Константин, узнав об этом, предпринял еще одну попытку добиться объединения обеих церквей. В 314 г. он распорядился созвать собор в Арелате, который, по его словам, должен был «после обстоятельного разбора положить конец продолжительным и постыдным спорам и установить всеобщее братское единение» [403]. На собор вновь были вызваны представители обеих африканских церквей. Арелатский собор подтвердил законность избрания Цецилиана епископом и запретил вторичное крещение. Вместе с тем в решениях собора отчетливо видно стремление добиться известного компромисса с донатистами. Собор разрешил прием донатистов в церковь без предварительного покаяния, епископы, присоединившиеся к ортодоксальной церкви, сохраняли право на епископские кафедры в своих епархиях. Константин одобрил решения Арелатского собора и в ответ на апелляцию к нему донатистских представителей приказал задержать их при своем дворе и впредь направлять к нему из Африки застрельщиков раскола [404].

В том же 314 г. императорскими властями в Африке было организовано расследование обвинений Феликса Аптунгского, посвятившего Цецилиана в епископы, в выдаче «священных книг» во время гонений [405]. В ходе расследования Феликс был полностью реабилитирован, что должно было лишить силы основной довод донатистов, оспаривавших правомочность Цецилиана. Лидеры донатизма тем самым были представлены в глазах африканских христиан «клеветниками».

Решениями Арелатского собора и расследованием дела Феликса Аптунгского заканчивается первый период рели-{164}гиозной политики Константина в вопросе о расколе в Африке, в течение которого он пытался преодолеть раскол «мирными методами» с помощью решений высших церковных инстанций и моральной дискредитации руководителей донатистского движения. Внимание, которое император уделял данному вопросу, постоянно вмешиваясь лично в религиозные споры в Африке [406], свидетельствует о том, что эти споры имели серьезное социально-политическое значение. Для Константина христианство было прежде всего орудием идеологического подчинения народных масс власти Римской империи, но использовать это орудие можно было лишь с помощью единой христианской церкви, пользующейся непоколебимым авторитетом у верующих. Раскол африканских христиан грозил не только подорвать авторитет официальной церкви, но и вырвать из-под ее влияния те слои населения, которые представляли наибольшую опасность для существующего порядка.

Мероприятия, осуществленные Константином в 313— 314 гг., не дали желаемого эффекта. В 315 г. викарий Африки Домиций Цельс сообщал императору об угрожающем росте влияния донатистов [407]. Константин решил подавить донатистское движение силой. В 317 г. он отдал распоряжение отнять церкви у клириков, отказывавшихся признать епископом Цецилиана. Многие донатистские епископы были сосланы, некоторые казнены [408]. Но преследования, которым подверглись донатисты, только повысили их авторитет среди верующих, окружив их ореолом мученичества. Репрессии Константина, очевидно, живо напомнили африканскому населению гонения на христиан при Диоклетиане. В письме к Цельсу Константин сетовал, что донатисты притязают на «блаженство мучеников» [409]. В связи с этим была предпринята новая акция, призванная дискредитировать донатистских епископов. Один из этих епископов — Сильван, организовавший в 312 г. раскольнический собор,— был обвинен своим диаконом в «предательстве» во время гонений Диоклетиана. Это дело разбиралось {165} консуляром Нумидии Зенофилом в 320 г., и обвинение против Сильвана было подтверждено [410]. Таким образом, один из лидеров движения, выступавшего против traditores, сам оказался предателем! Но и это разоблачение, вполне возможно, совершенно справедливое, не оттолкнуло от донатизма массы его сторонников. В этих условиях Константин был вынужден отказаться от политики репрессий. В 321 г. он направил викарию Африки Верину распоряжение прекратить преследования донатистов и одновременно обратился с письмом к ортодоксальным африканским епископам, убеждая их терпеливо относиться к представителям враждебной церкви [411].

В дальнейшем в своей религиозной политике в Африке Константин отказался от мысли об объединении обеих соперничающих церквей. В этот период он пытался, по-видимому, лишь «приручить» донатистскую церковь, превратить ее в силу, поддерживавшую Римское государство. Так, в 330 г. он распространил на нумидийских донатистских клириков освобождение от муниципальных повинностей, ранее предоставленное клирикам официальной церкви [412]. В том же году католический [413] клир города Цирты обратился к императору с жалобой на донатистов, которые захватили католическую церковь, построенную в этом городе на средства Константина. Константин распорядился оставить эту церковь за донатистами, а католикам предоставить место для постройки новой церкви [414].