Северная граница

— Мда, ну сидеть на этом я бы конечно поостерегся, — задумчиво протянул Мстислав, разглядывая исполинскую скамейку, покрытую липкой смолой и свежей зеленой хвоей, воинственно топорщащей свои иголки. Необычная мебель в длину имела больше десятка метров, а также высокую спинку, на которую мог бы откинуться смельчак, отважившийся рискнуть своими штанами. — Однако, для новичка работа выполнена довольно неплохо. Пусть этот конструкт неподвижен и не несет в себе никаких дополнительных функций, но он надежен, жив и потому долговечен, а также вполне способен существовать без подпитки его магической силой. Разве только форму терять начнет со временем, распушившись новыми ветками в разные стороны…И почему скамейка?

— Дык, приятное с полезным, — отозвался бывший крестьянин, без капли сомнений плюхаясь на краешек сделанной им мебели. Все равно повседневные штаны прирожденного воздушника были бронированы и легко очищались от грязи, крови и всяких иных излишне въедливых жидкостей. — Стал быть, када на земле стоим, в столовой тесниться маловато, того-этого, желающих, а кушать-то людямъ надыть в день раза три, а лучше бы и все, ну, четыре. На свежем, дык, воздухе, оно как-то лучше, да мебель же ж не будешь с собой таскать…Ну и тренировка дополнительная итъ заодно.

— Понятно. Что ж, ты продемонстрировал вполне достойный темп освоения вторичной школы магии, которая изучается без достойного наставника и к основному направлению твоего дара не имеет отношения, — подвел итог младший магистр, щелкая по спинке длиннющей скамьи. Та осталась живой и зеленой, но покрылась точнайщей пленкой смолы, выступившей из пор и тут же застывшей, образовав нечто вроде защитного лака. Интуиция Олега подсказала ему, что теперь к данному предмету мебели никто не прилипнет, ну если только место под ним заранее наждачкой как следует не натереть, разрушая изолирующий слой. — Вот если бы ты выпустился из магического училища только сейчас, освоив друидизм на данном уровне и больше ничего, это было бы плохо. Но не ужасающе плохо, а просто чуть ниже среднего. Не удивлюсь, если из десяти человек поступивших с вами одновременно, двое-трое еще протирают штанами учебные скамьи! А если хочешь быстрее стать могучим магом природы — нормального учителя найди. Не какого-нибудь отставника, виртуозно овладевшего парой приемов и всеми остальными возможностями данного направления пользовавшегося лишь от случая к случаю, а истинного мастера, знающего все аспекты данной школы да умеющего растолковывать их неофитам.

— Дык, а по школам чего? — Насупился Святослав, явно заподозривший младшего магистра в том, что он над ним тонко издевается. Настоящие мастера не то чтобы в зоне досягаемости отсутствовали…Но вот передавать свой опыт всяким разным бывшим крестьянам как-то не рвались. Да и в педагогику стремились не особо. Ну а зачем им плодить будущих конкурентов, когда можно зарабатывать неплохие деньги на предоставлении почти эксклюзивных услуг?

— Обычно воздух дружит как с огнем, так и с водой, но в твоем случае подобных тенденций как-то не просматривается. Одинаково средняя склонность к стихиям кроме воздуха, включая даже землю, обычно находящую к аэромантам в некотором антагонизме. — Призадумался младший магистр. — Вообще у тебя не вижу ярко выраженных талантов помимо аэромантии. Наиболее благоприятны тебе должны быть астрал, шаманизм, свет и, как ни странно, хаос, но это только если сравнивать со всем остальным. Почти наверняка неплохо зайдут те разделы алхимии, где надо управлять смешение или изменением газообразных веществ, за счет своей запредельной склонности к воздуху у тебя должен иметься над ними почти идеальный контроль, да и чувствительность высокая. Друид ты вроде так себе, и это так себе уже после того, как оказались достигнуты несомненные успехи…Значит, изначально все было еще хуже.

— Но мне же, стал быть, магия природы, она того…Нравится! — Возмутился Святослав, в качестве доказательства своих слов тыкая в зеленые листья, растущие из его массивного посоха.

— А я вот в детстве петь любил и музыку играть, хотя обычно те, кто меня слышали, очень сильно просили заткнуться, — пожал плечами молодой волхв. — К сожалению, далеко не всегда боги одаривают людей талантом к тому, что им нравится. Но любую склонность можно развить, если приложить достаточно усилий. Мне вот, например, сейчас никто не говорит, что молитвы плохо творю. И не потому как боятся, ведь если даже у учителя глаз больше не дергается, это о чем-то да говорит, поскольку архимагистр Савва не из тех людей, кто будет долго терпеть или проблемы замалчивать.