Северная и восточная Тартария

Маттеус Эйбоккен сообщил мне, что вера у них языческая и отчасти похожа на веру синцев. В деле веры принуждения нет, каждый может исповедовать свою. Они терпеливо переносили, что он и другие голландцы смеялись над их идолом. Священнослужители там не едят того, что было живым, и не знают женщин. В наказание за нарушение больно бьют по ногам, а также неоднократно видели они и смертную казнь. Во время войны монахи обязаны участвовать в походе и выполнять всю /W 56/ воинскую работу. Они жертвуют дьяволу свиней и другой скот. Король недавно приказал снести большинство храмов дьявола. Теперь его меньше чтут или обращаются к нему за советом. То, что пожертвовали, они потом съедают; жертвоприношение широко распространено. Отправляясь в дорогу, приносят жертву в надежде на удачный путь. То же делают, когда кто-то заболеет. У священнослужителей голова выбрита. Число монахов огромно.

Король ежегодно ездит на могилу своих предков и там приносит жертву в их честь, за их благополучие на том свете. Эйбоккен сам провожал короля до могилы многовековой давности, находящейся в горной пещере. В пещеру входят через железные двери; находится она в шести — восьми милях от главного города.

Тела умерших лежат в железных или оловянных гробах и забальзамированы так, что сохраняются несколько сотен лет. В этой горе тела королей хранятся уже много сотен лет. Когда тело короля или его супруги помещают в склеп, туда же впускают красивого раба и рабыню и оставляют им немного пищи. Запирают железную дверь, и, когда пища съедена, они умирают, чтобы служить и дальше своему господину или госпоже на том свете. 15 000 солдат, и в том числе один голландский телохранитель, сопровождали короля; но, так как эти люди ходят очень быстро, даже с мушкетом на плечах не отстают от лошадей, нашему человеку пришлось очень тяжело, чтобы не отставать от них. Они знают только ружья с фитилем, употребляют и пушки из многослойной кожи, в два-четыре или пять дюймов толщиной, изнутри обитые медными листами толщиной в полпальца, по две на каждую лошадь. Эти пушки везут вслед за войсками. Длина пушки около сажени. Из них можно стрелять довольно крупными ядрами. Корабли у них сзади плоские, а корма и нос несколько выше подняты над водой. Они могут использовать и весла, когда плывут под парусами и спасаются от иноземных пушек. Они боятся, да им и не позволено без разрешения уплывать далеко от берега. И корабли не пригодны для этого: они построены очень легко, почти без железа, даже якорь из дерева. Корабли плавают главным образом в Сину. Порох и печать им известны уже более тысячи лет, как они говорят, также как и компас, хотя и другого вида, чем у нас: только кусочек дерева, спереди острый, а сзади тупой. Его бросают в бочку с водой, и острый конец показывает на север. По всей вероятности, в нем скрыта магнетическая сила. Они различают 8 направлений ветра. Компасы бывают и из двух деревяшек, положенных крест-накрест. Один из концов, показывающий на север, выступает немного вперед.

Эйбоккен считал, что Корея лежит севернее, чем она нанесена на наши карты, то есть ближе к северо-востоку. Корейцы говорят, что на северо-восток от них открытое море, и волны там бушуют, как в Испанском море, так что к северу и северо-востоку должно быть бурное море,

В реке Яло, или иначе Канго, которая отделяет Сину от Кореи, много скал, и иногда она крепко замерзает. Она была покрыта льдом, когда тартары по льду вошли в Сину, иначе трудно было бы из Тартарии попасть через почти непроходимые горы.

Стекло у них мало известно, а оконные отверстия закрывают промасленной бумагой. А если из Японии туда привозят предметы из стекла: рюмки, бутылки, привозимые в Японию нидерландцами, — то они их ценят очень дорого. Они не верили, когда слышали, что у нас окна домов остекляются.

У них есть обычай выражать все происходящие в песнях. Ежедневно слышно, как поют о подвигах древних и недавних героев. Их печатные книги полны этими сказаниями.

В Корее есть идолы размером с наши дома, и странно, что почти во всех языческих храмах находится по три идола, рядом стоящих, одинаковых по внешности и украшениям, /W 57/ но средний всегда самый большой. Мастер Эйбоккен заключил, что в этом скрывается отражение Святой Троицы.

Когда бывает затмение, простые люди думают, что это луна борется со змеей. Тогда они держат в руке самодельную змею, и пока продолжается затмение, производят шум на барабанах и трубах, пока затмение не кончится. Тогда они говорят, что змея побеждена, и разбивают свою глиняную змею вдребезги из мести к той змее в небе, что осмелилась бороться с луной. Однако удивительно, что они, не зная счета так хорошо, как европейцы, могут вычислить время затмения.