Северная и Западная Европа

Висевшее на стене стальное зеркало в богатой раме отражало прелестный облик его дочери — ее тоненькую гибкую фигурку, светло–русые, точно разлетевшиеся от ветра, кудри, голубые–голубые глаза с легким и добрым взглядом. Очень трудно было представить себе эту девушку в виде сушеной тыквы.

— Я сказала «нет», милорд. Пожалуйста, не вынуждайте меня быть непочтительной и возражать вам.

— Но почему ты отказываешь ему? Сэр Гай Гисборн очень богат, принят при дворе, даже более того, приближен к принцу, который вот–вот сделается королем.

Мэриен молчала, всем своим видом давая понять, что она из почтительности избегает спора с отцом, но никогда не уступит его уговорам.

Надо сказать, графу в высшей степени улыбалось породниться с норманнским бароном. Безусловно, это упрочит его собственное положение и обеспечит будущность его единственной дочери. Он начинал закипать гневом, однако пытался сдерживаться, все еще надеясь уговорить дочь по–хорошему.

— Ты бы видела сэра Гая на турнирах! Он — доблестный рыцарь, он всегда выходит победителем!

— Вы не поняли меня, сэр, — напирая на каждое слово, возразила Мэриен. — Если бы он был таким же доблестным, как Беовульф, и победил бы самого Гренделя, я все равно не дала бы согласия выйти за него замуж.

— Все этот бродяга, этот изгой, этот разбойник на уме! — взорвался отец. — Тогда подожди, я приму свои меры. И не рассчитывай, вздорная девчонка, что будет по–твоему.

Мэриен промолчала.

Родители редко имеют правильное суждение о своих детях. Так было всегда. Видно, будет так до конца времен. Граф Фитцуолтер недооценивал мужества и стойкости своей дочери. При всей кажущейся хрупкости у нее был твердый характер.

Но и отец был несговорчив и упрям. У него созрел свой план. И когда в этот вечер сэр Гай Гисборн, поговорив с графом, возвращался к себе домой, какую–то уж очень веселую дробь выбивал копытами его вороной конь. Старик явно что–то пообещал сэру Гаю.

Робину не спалось. Ночью ему снилась Мэриен, и на рассвете он проснулся в тоске. Он тихо поднялся, прицепил к кожаному поясу меч и колчан со стрелами, взял в руки свой верный тисовый лук, не забыл прихватить и дубинку и неслышными шагами углубился в лес.

Мимо пробежал олень, но Робин даже не взглянул на него.

Что–то звало, что–то влекло его в ту часть леса, которая примыкала к огромному парку графа Фитцуолтера.

Он замер на месте, вдруг услышав цоканье лошадиных копыт. В такую рань? Странно! Он спрятался в листве и стал ждать.

Вот послышались голоса. В поле зрения появился рыцарь в кольчуге, за ним следовали человек шесть вооруженной охраны. Рыцарь вел под уздцы легкую лошадку для верховой езды. А в седле сидела девушка. Как только она делала движение, чтобы соскочить с лошади, охранник наставлял на нее копье. Она явно была пленницей.

Робин Гуд присмотрелся. Гай Гисборн! А кто же эта плененная всадница?

— Мэриен! — вырвалось у него.

Он давно ее не видел. Боже, до чего ж она стала хороша!

Робин Гуд был в лесу один. Правда, он был вооружен. Подав три призывных сигнала своим неизменным серебряным рожком и не дождавшись, когда прибудет подмога, Робин Гуд выскочил из–за кустов. Он выхватил уздечку из рук рыцаря.

— Остановись, ты, рыцарь без стыда и совести! — закричал он. — Оставь в покое эту благородную леди!

— Ну–ка прочь отсюда, мелкая тварь! Ты забыл, с кем разговариваешь?! Я — барон Гисборн!

— Не забыл ли и ты, что я — Робин Гуд, король Шервудского леса?

И Робин так огрел рыцаря дубинкой, что тот вылетел из седла и распластался на траве. Робин Гуд, не оглядываясь, быстро повел лошадь к лесу.

И сам сэр Гай и его охрана на мгновение растерялись.

Но минуту спустя сэр Гай Гисборн уже командовал:

— Догнать мерзавца! Взять его живым! Задержать девчонку!

И небольшой отряд во главе с Гисборном ринулся в погоню.

Внезапно дорогу Робин Гуду и Мэриен преградила река. Слава богу, невдалеке виднелся дощатый мост. Только они успели торопливо перебраться на другой берег, как Гай Гисборн поравнялся с мостом. Но как раз в этот момент подоспела подмога. С той стороны моста, где были Мэриен и Робин, на доски уже ступил отец Тук, размахивая тяжелой дубинкой. Следом спешил Маленький Джон, на бегу прилаживая стрелу и прицеливаясь в самого сэра Гая, вслед за ним, выхватывая меч из ножен, выступил Вилли Скарлет и еще дюжины две молодцов, одетых в зеленое сукно.

— Негодяи! Предатели! — кричал отец Тук, потрясая своей тяжелой дубинкой. — А, барон Гисборн, рыцарь, не знающий чести, друг принца Джона, ждущий только, чтоб ему за дружбу заплатили пожирнее!

— С дороги, беглый поп! — кричал сэр Гай. — Леди Мэриен, вернитесь сейчас же, иначе ваш отец разгневается и вы не избежите кары!

— Ошибаешься, — вопил отец Тук, не переставая размахивать дубинкой. Он уже швырнул с моста одного стражника, перебив ему при этом парочку ребер. — Ошибаешься! Это не леди Мэриен! Это прекрасная пастушка, ты обознался!