Северная и Западная Европа

— Мы два брата, — отвечал один из них, — и были на пути ко дворцу Артура, как вдруг перебежал нам дорогу белый олень. Его преследовало тридцать свор собак, но нигде не было видно ни охотников, ни рыцарей. Видя такое чудо, мы догадались, что это одно из тех приключений, что за последнее время стали нередки, и заспорили, кому из нас пуститься преследовать оленя. Я говорил, что по праву приключение это принадлежит мне, как старшему годами, брат же — что ему, как лучшему рыцарю из нас двоих. Тут мы заспорили, кто из нас лучший рыцарь, и от слов перешли к оружию.

Услыхав это, Гавейн стал уговаривать их помириться, тем более что сам он и есть тот рыцарь, которо–му суждено приключение с оленем, и посоветовал им поспешить ко двору Артура. На прощание же он попросил их указать, в какую сторону побежал олень.

Только к вечеру, после нескольких приключений, Гавейн напал на след оленя, а вскоре услыхал и лай преследовавших его собак. Пришпорив коня, во всю прыть скакал он за оленем, миновал лес и на открывшейся перед ним равнине увидал большой укрепленный замок, окруженный рвом. Олень, спасаясь от погони, бросился в открытые ворота замка и пробежал прямо в залу. Собаки — за ним! Но тут они его настигли и напали на него в таком числе, что олень пал наземь мертвым посреди залы; собаки же расположились вокруг, чтобы стеречь его тело.

Но вот отворилась дверь в соседнюю комнату, и из нее вышел рыцарь; увидя мертвым оленя, которого поручила ему его дама, он в отчаянии и ярости принялся бить собак и трех из них положил на месте. Как раз в эту минуту подоспели в залу и Гавейн со своим братом.

— Не смей трогать моих собак, рыцарь! — крикнул Гавейн.

— Как же мне не бить их, раз они загрызли в моем же собственном замке любимого моего оленя? — с раздражением отвечал рыцарь, продолжая гоняться за разбегавшимися от него собаками.

Гавейн же тем временем, сойдя с коня, подошел к оленю, чтобы отрезать ему голову, и тут только заметил, что три собаки убиты. Вспомнив предостережение Мерлина, он так огорчился и рассердился, что напал на рыцаря, и между ними завязалась отчаянная схватка. Однако незнакомый рыцарь был слабее и хуже владел оружием, а потому Гавейн скоро уже поверг его на землю и занес меч, собираясь отсечь голову. В эту минуту из другой комнаты выбежала дама и при виде опасности, которой подвергался ее рыцарь, бросилась к нему, чтобы остановить битву, но Гавейн не заметил ее и, взмахнув мечом, занесенным над рыцарем, одним ударом отсек ей голову. При виде такого недостойного рыцаря поступка Гавейн смутился, выпустил своего противника и не знал, что ему делать.

Между тем из соседних комнат выскочили еще четыре рыцаря и напали на Гавейна, а вслед за ними появился и стрелок. Натянув лук, пустил он в Гавейна отравленную стрелу. Раненый Гавейн упал наземь, и рыцари уж подскочили было к нему, намереваясь отсечь голову, но появилась молодая девушка и от лица владелицы замка приказала заключить Гавейна и его брата, который повсюду следовал за ним, в тюрьму и держать там, пока они не скажут, кто они такие.

Братьев заключили в подземелье, высокое окно которого выходило в сад. Комната владелицы замка приходилась как раз над этим подземельем, и, сидя у своего окна, она слышала все стоны и жалобы братьев, томившихся в заключении. Стало ей жалко лишить жизни таких молодых пленников, едва лишь начавших свои подвиги, и, высунувшись из окна, она сказала им:

— Неприлично и дурно поступили вы, нанеся мне такой ущерб и такое оскорбление в моем собственном доме, но я не стану мстить вам и отпущу вас на свободу, если вы обещаете исполнить то, что я вам прикажу.

Братья обещали, и она приказала выпустить их на свободу. Потом брату Гавейна отдала она голову оленя, чтобы видно было, что поручение, возложенное на них, братья исполнили. Гавейну же она приказала взять к себе на седло тело убитой дамы, самому отвезти его ко двору короля Артура, рассказать там о своем жестоком и неприличном для рыцаря поступке и отдаться на суд королеве и ее дамам.

Гавейн согласился и в точности исполнил ее приказание. Королева и ее дамы после долгого совещания присудили ему до самой смерти состоять на службе у всех дам, как знакомых ему, так и незнакомых, всюду являться на их защиту, помогать им во всяком деле и исполнять каждое их поручение.

Между тем Тор, покинув замок Артура, пустил лошадь свою скорой рысью, торопясь в погоню за похитителем собаки. Скоро въехал он в лес и не успел проехать и одной английской мили, как увидел направо, посреди полянки, два шатра. Тор хотел было проехать мимо, но из одного шатра показался карла с большою палкою в руках и, бросившись ему наперерез, с такою силою ударил коня Тора по лбу, что заставил его попятиться и остановиться.

— Эй, карла! Чем помешал тебе мой конь? Убирайся прочь с дороги, или тебе будет плохо! — крикнул Тор.

— Как, неужели ты думаешь проехать тут, не померившись силами с рыцарями, поселившимися в этих шатрах?

— Мне некогда останавливаться: я тороплюсь в погоню за одним рыцарем, похитившим собаку в замке Артура.