Северная ходьба

По маленькой бы еще небесного огня,
чтоб сердцу стало холоднее,
чтоб дымчатые края, друг в друга прозвеня,
сомнений не оставили бы на дне и
опять наполнились отчужденным пайком
того, чье сердце стало льдинкой,
кто с этой песней больше незнаком
и водится с колючей сонатинкой
там, где на всех –  единственный клавесин,
и все к нему подносят звуков горстки,
но вместо клавиш –  иглы, и один
из ангелов-чертей всем выдает наперстки.
(А кому-то не выдает?..)

«Какие черти детские, кривые…»

Какие черти детские, кривые
качают эту лодочку-печаль!
Какие у нее уключины кривые,
и всего-то им жаль, и всего-то: им жаль!

И всех делов-то: прохудилось днище,

и маленькая трещина слезит
февральский день, уже не день, а днище,
и сколько в нем поместится обид!

И сколько еще останется места

для местных радостей –  для ветра и воды,
для их морского «тили-тили-теста»,
для их земного «растуды»!

Северная ходьба

1. Метель

Тихо так, что щелкают позвонки:
тишина тебе сворачивает шею,
и ты оборачиваешься.

Снежинки стучат в теплые виски,

им в конусе под фонарями страшнее,
вот и мельтешат они вовсю.

Сова на ветке лицом ли, спиной

сидит; из головы две веточки торчат,
сидит и кряхтит г'yдко: э-э, э-э,

Плохо ей в этот снегопад одной,

а может, хорошо, совсем наоборот,
как, наоборот совсем, – тебе.

Летела стая… Совсем не про них:

зимой они всегда одиночки. Сов семь,
может, наберется иногда

осенью –  лететь к нам сюда, «на юг»,

за мышью. Нынче здесь мышь под снегом совсем
и ходит под снегом по ходам,

так что приходится ловить и птиц.

Сова взлетает и кр'yжится с метелью,
потом снова садится на ель

и сливается совсем наконец

со всем: с ночью, белой от снега, и с елью,
а ты влюбленно глядишь в метель.

2. Снеговики

С'eмьи в такую погоду на прогулке
лепят снеговиков: отец –  нижний ком,
мать –  средний, а верхний ком –  ребенок.

Звуки в это время не зв'oнки, а гулки,

снег не скрипит, а хрустит под каблуком,
но детский смех по-прежнему звонок.

Потом снеговики стоят одиноко

и смотрят шишечками, как всё темней.
Пробегают собаки, метят их.

Наутро они почти все раскоканы

и лежат грудой сероватых камней
в желтых многослойных отметинах.

Собаки их любят, а люди скорей нет.

Приходят дети и бродят в руинах,
будто ищут что-то. Их головы?

И кто-то вдруг находит и в руки берет

безглазый, безносый череп любимый
и ставит на останки тулова.

3. Северная ходьба