Северная Корея. Эпоха Ким Чен Ира на закате

Визит Кима (октябрь 1986 г.), хотя и назывался рабочим, но был «обставлен» по всем нормам официального протокола. Состоялись две встречи между руководителями СССР и КНДР. Обсуждались, как и в 1984 году, состояние и перспективы советско-северокореиских отношений, обстановка на Корейском полуострове, ситуация в Азии в целом. Ким Ир Сен высказался в поддержку позиции СССР на советско-американских переговорах в Рейкьявике, отметил, что появился «уникальный шанс для ликвидации ядерного оружия, исторического перелома в развитии международных отношений».[49] В то время северокорейцы активно продвигали идеи безъядерного статуса Корейского полуострова, заключения мирного договора вместо временного соглашения о перемирии и стремились наладить диалог с США по этим вопросам.

Выступая на приеме в честь «великого вождя всего корейского народа», М. С. Горбачев высоко оценил личные качества Ким Ир Сена, назвав его «видным и опытным деятелем международного рабочего и коммунистического движения».[50] Такая оценка не могла не импонировать «вождю», привыкшему к еще более комплиментарным характеристикам: «стальной, непобедимый полководец», «солнце нации» и т. п.

М. С. Горбачев несколько отошел от традиционных формулировок нашей поддержки в вопросах мирного урегулирования в Корее, не только добавив определенную степень эмоциональности в советскую поддержку, но и развернув ее парадигму в более широкий аспект. «Правое дело корейского народа — воссоединение родины — советские люди поддерживают всем сердцем (это эмоциональная часть. — Прим. авт.). Понятно, что путь к объединению проходит не только по Корейскому полуострову. Он неразрывно связан с общей борьбой против империалистической политики в Азии и на Тихом океане, с подлинным оздоровлением там всей ситуации, с развитием добрососедских отношений».[51] Думается, вторая часть этой фразы пришлась не по душе Киму. Ведь он считал, что главный очаг напряжения в Азии находится именно на Корейском полуострове, а не где-то в другом районе Азии. В середине 80-х годов в АТР находилась крупная военная группировка США — свыше 360 тыс. военнослужащих, около сотни военных баз. В это время разрабатывались планы формирования тройственной военно-политической коалиции в составе США, Японии и Южной Кореи.

В выступлении «вождя» главный акцент был сделан на традиционных северокорейских оценках социализма как «великой, антиимпериалистической, революционной силы», подчеркнута необходимость создания «широкого единого фронта соцстран со всеми миролюбивыми силами Земного шара».[52]

Ким Ир Сен нарисовал драматическую ситуацию на Корейском полуострове как результат агрессивной политики США и японского милитаризма. Ким много рассуждал о мирных намерениях Пхеньяна, отметил, что многочисленные инициативы КНДР, в том числе и предложение о создании Конфедерации Севера и Юга Кореи, пользуются «активной поддержкой со стороны большинства государств и народов мира».

«Великий вождь» не преминул заявить и о поддержке идей М. С. Горбачева, изложенных в выступлении во Владивостоке в июне 1986 года. Однако Ким никак не прокомментировал советскую «перестройку», горбачевское «новое мышление». Эти постулаты советского генсека остались как бы за бортом официальных сообщений о переговорах. «Стальной полководец» дал понять, что в Пхеньяне не могут публично поддержать «идеи перестройки и нового мышления», так как они не укладываются в северокорейское понятие «чучхе», марксизма-ленинизма, пролетарского интернационализма. Корейцы в откровенных беседах говорили, что их настораживает горбачевское «новое мышление» и «советская перестройка», так как в них просматриваются кардинальные изменения как внутри Советского Союза, так и в его внешней политике, что, по мнению Пхеньяна, может привести к непредсказуемым последствиям. Что же «вождь» действительно оказался «велик». Сейчас хорошо известны результаты горбачевского эксперимента, главный из которых — распад Советского Союза и резкое ослабление (геополитическое и военно-экономическое) России.

Судя по всему, Ким вынес противоречивое впечатление от своего первого знакомства с М. С. Горбачевым. Официально итоги советско-северокорейского саммита в Москве в октябре 1986 года, как впрочем и других встреч и переговоров, были охарактеризованы в традиционно позитивных тонах — «важность состоявшегося обмена мнениями для углубления связей во всех сферах сотрудничества СССР и КНДР, для оздоровления обстановки в АТР».[53]