Северная корона

Машину так тряхнуло на ухабе, что Алексей больно стукнулся о потолок кабины.

— Полегче там! Однако не дрова везешь! — раздался из кузова недовольный бас.

Вася переключил скорость. Мотор взревел, машина пошла на подъем к синеющему вдали хребту.

Под вечер они въехали в городок, приютившийся в живописных предгорьях.

Протарахтев между двумя рядами пирамидальных тополей, из-за которых выглядывали глинобитные хатки, грузовик остановился у ворот дома приезжих. Алексей вышел из машины и с удовольствием потянулся.

— Как, хлопцы, целы? — окликнул он товарищей, сидящих в кузове.

Прохор выпрямился во весь двухметровый рост, так что хрустнули суставы.

— Целы, однако! Принимай шмутки! — ответил он, передавая рюкзаки с походным имуществом.

— А где Лев?

— Здесь. Дрыхнет, как сурок. Лев! Подъем! — рявкнул Прохор с такой силой, что по всей улице во дворах забрехали собаки.

Над бортом появилась заспанная физиономия Левы Гинзбурга.

— Что, уже приехали? — Потирая бока, он сел и, вынув гребешок, принялся вычесывать солому из пышной огненной шевелюры.

— А ну, кончай прихорашиваться! — Прохор легко, словно котенка, поднял щупленького Леву и передал его в руки Алексею.

— Принимай льва, — усмехнулся он и соскочил с машины.

После утомительной дороги друзья заснули, как убитые.

Утром, открыв глаза, Алексей увидел Леву, стоящего у стола в трусах. Москвич старательно наглаживал брюки цвета морской волны.

Алексей сел на койку, посмотрел на заросшее рыжими волосами тело приятеля, немного подумал и сымпровизировал:

— Продрав глаза поутру рано, увидел я орангутанга.

Лева тут же нашелся:

— Так, долго думая, сослила пречерномазая горилла.

— Один-ноль в твою пользу. — Алексей зевнул. — Для какого черта наглаживаешься?

— Совсем не для черта. Гляди, — подал Лева телеграмму.

— Из Алма-Аты. «Вылетаем самолетом. Игорь, Татьяна», — прочитал Алексей. Сегодня будут здесь.

Перед походом Игорь решил съездить домой в Ленинград. Нужно было взять подходящую одежду, а самое главное — деньги. Для этого требовался личный дипломатический разговор с отцом. Уладив все дела, Игорь с двоюродной сестренкой спешил в пограничный городок, где их ожидали выехавшие раньше товарищи.

— Брейся немедленно! Начальство должно предстать перед дамой во всем блеске. — Лева подал Алексею бритвенный прибор, а сам, подойдя к койке, бесцеремонно уселся на спящего Прохора.

— Уйди! — прогудел сибиряк и дал озорнику такого пинка, что тот отлетел на середину комнаты.

— Ах, так? — Лева схватил кружку с водой, плеснул Прохору на голову и, ловко увернувшись от полетевшего на него сапога, юркнул за дверь.

Небольшой зеленый самолет подрулил к домику аэропорта.

Игорь выскочил первым и протянул руку маленькой девушке, помогая ей сойти. Одинаково одетые в короткие курточки, шаровары, с новыми рюкзаками за спиной, оба они имели вполне походный вид.

— А вот и наши! — обрадовался Игорь. — Здорово, ребята! Знакомьтесь: востоковед Татьяна Тарасова, сокращенно Тата, — представил он двоюродную сестру.

Лева, ни слова не говоря, снял соломенную шляпу и церемонно раскланялся.

На следующее утро эфовцы тронулись в путь. Было решено ехать на автомашине до небольшого поселка на границе песков, а там нанять верблюдов и дальше идти караваном.

Первые дни пути пролетали незаметно. Извилистая дорога, пересекая горный хребет, то поднималась по склонам, то круто сбегала в ущелья и там петляла около потоков, ревущих среди нагромождений валунов и скал.

Эфовцы, возбужденные новизной дорожных впечатлений, с интересом разглядывали живописные пейзажи, шумно восторгались, когда за каждым поворотом открывались все новые и новые виды.

Надеясь, что в этих местах будет чем поживиться, Прохор зарядил свою видавшую виды «тулку». Охотничье чутье не обмануло. На одном из поворотов он вскинул ружье и, почти не целясь, ударил по взлетевшей стае птиц.

Глухое эхо прокатилось по ущелью. Вася от неожиданности так тормознул, что Тата стукнулась лбом о стекло кабины.

— Что стряслось? — крикнул Вася, высовываясь из окна.

— Ничего. Прохор ужин добывает, — отозвался из кузова Алексей.

— Предупреждать надо, а то заикой сделаете, — проворчал Вася, глядя, как выскочивший из машины сибиряк собирает подстреленных кекликов. — Живей поворачивайся, а то дотемна к Святому камню не поспеем!

Петляя по увалам, газик спустился к горной реке. Теперь дорога шла по мрачному ущелью. Стиснутая отвесными скалами, река бесновалась и ревела. Тысячеголосое эхо, усиливая рев потока, заглушало сердитое ворчание ползущей на второй скорости машины. Заплесневелые скальные стены, казалось, плакали, тоскуя по свету и теплу. Их кристально-чистые холодные слезы сбегали по желобкам, каплями падали с уступов и застывали в каменистых выбоинах дороги прозрачными лужицами.

Через открытые окна в кабину веяло сырым пронизывающим холодом. Тата поежилась и запахнула курточку. Обогнув выступ, Вася круто развернул машину влево, на мост.

«Не забывай бога!» — прочла Тата надпись, сделанную на широких перилах большими черными буквами.

Заметив ее недоуменный взгляд, Вася засмеялся: