Северная невеста

Да что об этом сейчас думать? Я пинками выставила лишние мысли прочь из головы. Вот решится с телом для второго брата, тогда и начнется… самое интересное.

— Ариииша…

Серые глаза смотрели непривычно проникновенно. Будто пытались сказать что-то. Без слов.

Кончиками пальцев льер обводил контур моего лица. И я затихла, прислушиваясь к ощущениям. Наслаждаясь. В последний раз, ведь скоро я не смогу себе этого позволить! Ласковые прикосновения утонули в меховом вороте.

— Не надо… — выдала полувсхлип. Главным образом это совесть протестовала. Еще немного, и я не смогу смотреть в глаза Арлиту. А мне еще замуж за него выходить!

— Я хочу тебя поцеловать, — пальцы скользили по шее, я улыбалась. Щекотно.

— Но не поцелуешь, потому что это будет все равно он, — подобное мы уже проходили.

И вовсе я не разочарована. Ну разве что немного… Это же не считается, да?

— Вот видишь, — тонкие губы сложились в усмешку, — мы уже и мыслим одинаково.

Этельвин даже не думал останавливаться, нагло воруя у судьбы мгновения удовольствия. Я всем своим видом показывала, что активно против, но реальных попыток отбросить его руки не предпринимала. Жмурилась, дрожала, ловила дразнящие прикосновения, таяла под обжигающим дыханием.

— Нравится? — вопрос был неожиданным и сбивающим с толку.

— Что?

На инеевом лице читалась насмешливая нежность.

— Жить чувствами и собственными желаниями, а не разумом и долгом. Я один могу тебе это предложить.

Глава 10

Проснулась словно от толчка и долго лежала, пытаясь сообразить, что же послужило тому причиной. Но мысли путались, а в животе кружились снежинки, теплые и щекотные, что, само собой, ясности в голове не прибавляло. Нет, я прекрасно помнила вечер, проведенный с Эвином в саду. После наступления темноты мы тайком прокрались на кухню и пили горячий чай с оставшимся от ужина пирогом. Говорили о разном и все лучше понимали друг друга. Потом льер отнес уже сонную меня в комнаты и сдал Виде.

Так что ощущение счастья, от которого все тело звенело, не на пустом месте взялось. Но было и еще что-то… беспокойное.

Интуиция настойчиво толкала куда-то пойти и что-то сделать, но более четких указаний, к сожалению, дать не могла. И я продолжала валяться в подушках, бездумно глядя в потолок.

— Ах ты предательница! — крик (девичий и отдаленно знакомый) раздался, когда я уже почти восстановила душевное равновесие.

Не обмануло шестое чувство!

Я стрелой выскочила из-под одеяла и как была, босиком и в ночной сорочке (кажется, это входит в привычку), понеслась на звуки. А те все множились… К первому голосу добавился почти рык еще одной разъяренной женщины, а потом и мужчина высказался. Им, кстати, был Арл, и говорил он смущенно и неуверенно, будто бы оправдываясь.

— Да что же такое…

Петляя по коридорам, вдруг сообразила, что на выходе из спальни мне не попалось никого из моих приближенных, но эту мысль быстро затмила собравшаяся у покоев наследника небольшая толпа. Несколько слуг, Хранитель и моя камеристка…

Снежинки в животе превратились в острые кристаллики льда.

— Что здесь происходит? — повысила голос.

Все видимые присутствующие обернулись. В их взглядах промелькнуло нечто такое… Сразу понятно, день задался.

— Держите себя в руках, льера Ариадна, — зачем-то попросил Дрэгон-старший.

М? Да я, вроде бы, и до этого истериками особо не отметилась…

Дверь была настежь распахнута. И я, с болью ступая босыми ногами по обжигающе-холодному полу, двинулась вперед. Собравшиеся подступили друг к другу, инстинктивно стараясь скрыть вход от моих глаз, но одного требовательного взгляда оказалось достаточно. Нехотя, но желающие поберечь мою нежную психику разошлись.

Открывшаяся картина впечатляла. Настолько, что я застыла, пополнив ряды не решающихся переступить порог.

Небольшая гостиная ничем особенно выдающимся не отметилась. А вот открытая дверь в спальню радовала глаз смущенной физиономией Арлита, Ниром… Нирой?… в общем, рыжим существом, которое я теперь затруднялась назвать другом, и льерой Тарриной — местами подпаленной, местами подмороженной и в данный конкретный момент с кряхтением отскребающей свою высокородную персону от ковра. Декорации довершала кровь, которой было измазано одеяло (совсем немного, но мне хватило, чтобы окончательно впасть в ступор) и узорчатый кинжал с рукоятью из черненого серебра. Последний красноречиво валялся на полу, рядом с тетушкой.

— Ада… — растерянный взгляд жениха остановился на мне. — Я понятия не имею, откуда она здесь взялась!

Я все-таки переступила порог. А в душу мягко ступили нехорошие подозрения.

— Которая?

Блондин прошелся заполошным взглядом по обоим телам, развалившимся в неположенном месте.

— Обе!

Кхм. Нет, что-то все равно не сходится!

— Прости, милый, но то, что так нежно жмется к тебе, — мальчик! — вот теперь все как надо!

Прислушалась к себе и с чувством морального удовлетворения отметила, что не ревную. Почти.

— Правда? — льер любопытно заглянул под одеяло и, судя по странному выражению лица, остался в корне со мной не согласен. — В любом случае, ничего не было!