Северная Пальмира. Первые дни Санкт-Петербурга

Но Елизавета смотрела на эти вещи проще, а Екатерине, как и иностранным послам, приходилось оставаться в Москве, пока там находился двор Елизаветы.

Еще одним неприятным обстоятельством, которое приходилось выносить иностранным послам во время путешествий в Москву, было то, что Петербург и Москву разделяли четыреста миль. Естественно, дорога между ними была лучшей в стране. По большей части она была покрыта песком, а там, где дорога подтапливалась, обычно клали бревенчатые настилы. Путешествия лучше было совершать зимой, и потому большинство путешественников отправлялись в дорогу с холодами. Расстояние между Санкт-Петербургом и Москвой тогда можно было преодолеть не спеша за трое суток. Сани, в которых передвигались дворяне, были довольно замысловатыми, «похожими на странствующие комнаты, снабженные дверцами, окнами и кроватью», — говорил один из современников.

Однако удобств становилось меньше, когда требовалось затолкать в сани большое количество багажа, особенно продуктов. Обычному путешественнику приходилось преодолевать огромные расстояния, не имея возможности купить себе еду или какие-либо напитки. На большом расстоянии друг от друга стояли хижины, где можно было приобрести молоко или яйца, гостиницы же или продуктовые магазины были только в больших городах. Таким образом, с собой требовалось везти столько всего — большой запас крепких напитков, языков, мелких туш и снеди в горшках, — что в санях не оставалось ни дюйма свободного места. Положение усугублялось тем, что кучера были весьма беззаботными. Они всегда ездили с большой скоростью, к большому изумлению иностранцев, которые были приучены давать форейторам на выпивку, чтобы те ездили быстрее. В России приходилось давать на водку, чтобы везли медленнее, — но редкая поездка проходила без того, чтобы сани не перевернулись хотя бы раз. Несчастный пассажир обычно сидел внутри, стукаясь о бутылки и пакеты, не в состоянии выбраться наружу и вынужденный оставаться на месте в холоде при ужасной качке.

Летом же расстояние в четыреста с лишним миль преодолевалось обычно за неделю. Путешествие было неприятным из-за болот и комаров. В 1742 году прибывший в Россию для выполнения обязанностей посланника Вич, направляясь в Москву, где находился двор, покинул Петербург 8 мая, а прибыл в бывшую столицу вечером 15-го. Он ехал с выделенной ему специальной охраной под командованием майора; вперед был послан сержант, который на четырех лошадях вез багаж Вича. У английского посланника были все возможные удобства; кроме того, императрица разрешила ему использовать изготовленные для нее удобные сани. В противном случае, писал Вич, путешествие, в которое он отправился в плохую погоду, было бы невыносимым.

Елизавета любила ездить быстро и с шиком. Она ухитрялась преодолеть всю дорогу из Петербурга в Москву всего за сутки, но при этом насмерть загоняла лошадей. Иностранцев поражал и вид лежащих у обочины дороги между Петербургом и Москвой лошадиных туш, и исходящий от этих туш трупный запах. Собственные сани императрицы, которые имели печку и были снабжены различными удобствами, тянули за собой шесть пар лошадей. У каждой пары был собственный форейтор, за кучером императрицы сидел особый главный кучер, специалист в искусстве управления лошадьми. Позади него располагалось несколько камергеров; сани окружали кавалеристы.

Закрытые сани, в которых Елизавета ехала на свою коронацию в Москву в 1742 году, сохранились. Они находятся в Кремле и представляют собой маленькую комнатку с четырнадцатью окнами, обшитую зеленой материей. Внутри есть стол, диван и две двери. Перед тем как императрица отправлялась в путь, вся дорога тщательно выравнивалась; заблаговременно за четыре недели подготавливались и обучались маленькие выносливые русские лошади, которых все это время кормили исключительно овсом. Благодаря хитроумно изготовленной упряжи лошади могли быть заменены буквально в мгновение ока без особых усилий. Ночью дорога освещалась при помощи больших горшков со смолой. Лошадей гнали с большой скоростью день и ночь, и, если какая-то лошадь падала, ее быстро заменяли другой из запасной группы, которая всегда следовала за санями.