Северная Пальмира. Первые дни Санкт-Петербурга

К декабрю стало ясно, что императрице осталось жить недолго. Ее истерические припадки стали чаще, болячки на ногах уже не вылечивались, а кровотечение с каждым днем становилось труднее остановить. 23 декабря у нее был сильный приступ кашля, который сопровождался постоянными кровотечениями и кровавой рвотой. Очень встревоженные, ее доктора Монси, Шиллинг и Крузе сделали кровопускание, после чего императрица постепенно стала приходить в нормальное состояние. Улучшение состояния продолжалось более недели, но 2 января 1762 года, после особо сильного кровотечения, врачи решили сообщить Елизавете, что ее жизнь в опасности. На следующий день священник исповедовал и причастил ее. 4 января было выполнено таинство святого помазания, и над ней дважды прочитали молитвы, к которым Елизавета присоединилась с большим рвением. Ее агония длилась на протяжении всей ночи и значительной части следующего дня. Великий князь Петр, великая княгиня Екатерина, Алексей и Кирилл Разумовские находились у ее кровати, тогда как соседняя со спальней комната была заполнена стоящими на коленях и плачущими придворными. В четыре часа дня 5 января 1762 года, который пришелся на Рождество 1761 года по старому стилю, Елизавета Петровна скончалась. Это было на двадцатом году ее правления, когда ей самой был всего пятьдесят один год.

Поскольку история правления Елизаветы завершилась, то завершается и наше повествование о Растрелли и стиле рококо в России. Растрелли продолжал работать в Зимнем дворце во время краткого и удручающего по результатам правления Петра III, но в 1763-м, по получении пенсии от Екатерины, он покинул Россию в первый раз со времени своего ученичества и отправился в Италию, где оставался на протяжении года. Когда в 1764 году он вернулся, Екатерина выказала ему свою немилость столь открыто, что Растрелли вынужден был оставить службу при дворе. Он вернулся в Митаву, где сделал некоторые последние штрихи во дворце, который построил для Бирона в конце тридцатых. Когда изучаешь тот период, создается впечатление, что Растрелли просто занимал себя, коротая время — но стоит помнить, что Растрелли в то время было больше шестидесяти. В Митаву его сопровождали итальянцы Ротари и Фонтебассо, художники, которые, по всей видимости, тоже попали в немилость в Санкт-Петербурге. Одновременно с ними начали исход на родину и французские художники. Сцена очистилась почти полностью и теперь была готова для следующего акта.

Русские ученики Растрелли — Чевакинский и остальные — пытались сдержать напор нового стиля в архитектуре, о наступлении которого провозгласило присутствие в России Валлена-Деламота. Среди иностранцев ощутимый вклад в это внес только Антонио Ринальди (1709 — 1794), ключевая фигура проходящего тогда переходного периода. В 1752 году Кирилл Разумовский пригласил его для строительства своего дворца в Батурине на Украине. Сделав это, он последовал за гетманом (Разумовским. — Пер.) в Москву, а отсюда в 1755-м — в столицу. Во время смены правления он был занят работой на великого князя Петра в Ораниенбауме, где были построены последние «елизаветинские» здания — Китайский домик и различные прочие, не сохранившиеся до нашего времени, а также павильоны, среди которых особо следует отметить Катальную горку. От Катальной горки осталась только центральная часть — красивый павильон на вершине спуска. Судя по всему, это было очень большое сооружение, сравнимое с созданной Растрелли Катальной горкой в Царском Селе. Круглый двухэтажный павильон имеет на вершине конический купол в китайском стиле. Крыша павильона плоская. У павильона прямоугольные крылья, перед которыми стоят колонны. Крылья тоже имеют по два этажа. Комната внутри круглого павильона украшена с исключительно возвышенным и утонченным великолепием рококо. Эти украшения — и украшения в Китайском домике — созданы Торелли, братьями Барози, а также Джузеппе Джоаккино (скончался в 1780) и Серафино Лодовико (умер в 1810), двух болонцев, чье пребывание в России было крайне коротким и, похоже, ограничилось лишь Ораниенбаумом. Катальная горка Ринальди явно относится к Елизаветинской эпохе — настолько явно, что до недавнего времени ее автором считали самого Растрелли. Но под давлением нового режима Ринальди скоро уступил изменившимся вкусам, и его имя ныне ассоциируется главным образом со строениями в типично классическом духе — такими, как дворец в Гатчине (начатый в 1766 году) и Мраморный дворец в Петербурге (1768-1772).

Мы покидаем Растрелли в Митаве в 1764 году. Двумя годами позже Растрелли нанес визит в Берлин и предложил свои услуги Фридриху Великому. Но хотя Фридрих и заключил недавно договор с Екатериной II, вряд ли он желал принять на службу любимого архитектора своего старого противника Елизаветы. И потому Растрелли вновь пришлось отправиться в путь. В 1768 году он снова оказался в Италии. В 1771 году, уже стариком, он вернулся в Санкт-Петербург, и здесь, в городе, в который вложил столько сил и в котором столь многого достиг, скончался.