Северная Русь: история сурового края XIII-XVII вв.

Интересны данные о формах бытовавшей на севере письменности. Это были не только книги и деловые документы. На севере известно поминальное чтение имён в церкви с пергаменных листов, названных И. И. Срезневским в 1863 г. «навертнями», которые наворачивались на вращающийся шарнир. Длина свитка составляла 10 вершков, а ширина в вершок (то есть это примерно 44 × 4,4 см), исписан был с обеих сторон, имел «футляр», на который пергаменный лист наворачивался. В отчёте об археографической экспедиции по Вологодской губернии в 1901 г. В. И. Срезневский отмечал виденный им близ Тотьмы пергаменный свиток с поминаниями, ввертывающийся в деревянный резной челнок длиной в аршин, а шириной в 3 вершка (72 × 13,2 см). В Благовещенском соборе Сольвычегодска до конца XIX в. сохранялся деревянный синодик Строгановых («дщица» – наклеенная на доску бумага длиной в 1 аршин 5 вершков, а шириной 10,5 вершка – получается примерно 94 × 46,2 см) со 154 именами для поминания. И хотя «дщица» была переписана в отдельную соборную книгу форматом в лист ещё в 1748 г., оригинал её сохранялся и полтораста лет спустя. О вписывании имён для поминовения в «дщицу» говорится в кормовых и вкладных книгах Николо-Коряжемского монастыря XVII–XVIII вв.

В XVII в. бытовали даже «каменные книги». Эта редкая форма книжности была выявлена Н. Н. Зарубиным в 1928 г., а недавно внимание на неё обратил Н. В. Башнин. Это могли быть сделанные из чёрного глинистого сланца листы (типа грифельных или аспидных досок), которые употреблялись для обучения детей грамоте. Буквы на них могли стираться и наноситься вновь.

Подробности описания и «внутреннего содержания» книг позволяют считать, что его полнота во многом зависела от самих писцов, и нередкими были случаи, когда те непосредственно держали их в руках, рассматривали, листали, выясняя полный состав представленных в ней произведений. Как иначе объяснить такие детали, например, в описи белозерского Николо-Курьюжского монастыря 1626 г.: «Измарагд в затылке, застешки ременные, 129 глав»; «Златоуст, писан с Мытаря и фарисея с апреля первого числа, в затылке». Затылком назывался корешок сшитой, но ещё не переплетённой книги.

Среди совокупности церковных книг указывались подборки определённого назначения: это могли быть, например, певческие рукописи. В отношении их обычно не уточнялось – нотированные они (знаменные) или нет. В описях XVIII–XIX вв. выделение такой рубрики уже встречается: «…да книг нотных». Пение богослужебных текстов в церкви для прихожан являлось такой же аудиальной формой восприятия Писания, как и рассматривание фресок и икон на стенах (визуальная форма).

В церквах имелись книги, необходимые также для отпевания умерших и последующего заупокойного культа: «Поминанье большое церковное, другое Поминанье большое в тетратех, Поминанье суботные» (соборная церковь северо-западного г. Гдова по описанию 1585–1588 гг.). В описи имущества церквей Великомучеников Прокопия и Варлама Хутынского на Ярославовом дворище в Новгороде 1685 г. отмечена «Лития писменная в полдесть». К поминанию умерших имел отношение упомянутый в новгородской Успенской церкви на Торгу среди утвари «свиток харатейной, что кутью святят». Любопытно, что здесь перед нами отдельный лист – свиток, весьма древняя форма бытования письменности, ещё не «облечённой» в книгу, кодекс. Интересно ещё и то, что рядом с харатейным списком упомянута… «щеть головочосная». Всегдашняя особенность описных книг – это сведение воедино высокого, духовного и обыденного, материального… Аналогичная деталь: в церкви пелены такие-то… а пелены объедены у мышей». Мыши, как мы знаем, и для книг представляли непосредственную опасность. В одном описании книжного собрания устюжского архиерея 1680–1690-х рядом с книгами отмечены… «архиерейские штаны на песцах». В одной из описей Спасо-Прилуцкого монастыря – после стенных росписей богословского содержания вдруг появляются… «цепь собачья и ножницы овечьи». Сближение высокого и обыденного, их «сбрасывание в одно», как говорит М. М. Бахтин, – непременная черта многих традиционных форм культуры, особенно в её повседневном функционировании.