Северная Русь: история сурового края XIII-XVII вв.

Интересные факты можно почерпнуть из делопроизводственной документации приходских должностных лиц. Приказчик Спасской церкви Куропольского посада на Двине в расходных записях за 1617–1619 гг. отмечал: «…Грязному, дьячку, дал от книг и от памятей писчего за 2 годы 2 гривны… Грязному от книг дал 10 алт. … дал Девятому от книги от письма 5 алт. … Грязному дал за шелк и за дело от книг 2 алт. 4 ден.». Церковные дьячки в приходах и текущие документы оформляли, и книги писали (в том числе списки с писцовых, дозорных, межевых). В условиях небольшой церковно-приходской общины на севере не было разграничения труда писца документов и книгописца, их функции совмещались. К ним ещё могли добавляться учительные функции, поскольку некоторые рукописные и старопечатные книги (Псалтири и Часословцы, иногда Канонники) использовались для обучения детей в приходах чтению и письму. Писец ноябрьской Минеи (Новгород, 1438) просил своих читателей не клясть его, грешного, за описки, сделанные невольно «с другом глаголя или дети уча». В описи новгородского Софийского собора 1763 г. отмечено «восемь малых псалтирей учебных». Учебные Псалтыри фигурируют в некоторых описях белозерских и вологодских монастырей. Одна крестьянка Ферапонтова монастыря из Карголомской волости Белозерского уезда в 1662 г. в двух своих челобитных просила игумена и келаря развести её с мужем («учините меня свободну от мужа моего, благословите постричься, на келейное строение и на прокорм у мужа своего ничего не прошаю»), а в отношении малолетнего сына говорила: «малчика моего Якунку в грамоте доучити мне, насколко вы пожалуете». Речь шла о том, чтобы старцы содержали её сына в монастыре «докамест грамоте учится и возмужает». В 1645 г. московский стряпчий Спасо-Прилуцкого монастыря Вас. Семёнов просил келаря Левкея «поберечь его младшего брата, не давать гулять, а выучить грамоте». Разумеется, учебная практика приходских церквей и монастырей требовала соответствующих книг.

В опубликованной Н. В. Башниным приходо-расходной книге вологодского архиепископа Симона 1666/67 г. встречаются записи о покупке «для науки (ударение на первом слоге, научения. – М. Ч.) подияком книги Грамматики печатной в полдесть, дано рубль». Для учения певчих дьяков и подьячих покупались «нареченные ирмосы, писанные с печатного Ирмология, столповое знамя с пометами, дано 2 руб.». Из того же источника известно о цене бумаги в Москве в середине 1660-х гг. – «десть» стоила 2 алт. Для нужд архиерейского делопроизводства в Москве приобретались также и другие материалы – клей и чернила. В приходо-расходной книге Вычегодского усолья Спасо-Прилуцкого монастыря 1678 г. имеются записи о наёмной плате казённому дьяку «за письмо и от книг», а ещё расходы на покупку писчей бумаги и медной чернильницы.

Интересный факт был выявлен путём сопоставления актового источника конца XVI и дозорной книги начала XVII в. В отводном списке Кириллова монастыря белозерскому торговому человеку Климу Живляку 1581 г. упоминается двор с сараем, а в нём 15 кряжей липовых и ветловых «на образы и на книги». Из дозорной же книги 1617 г. известно, что его отец, Василий Живляк, был строителем (ктитором) церкви Вмк. Дмитрия Солунского в Белозерске и сам заботился об обеспечении её иконами и книгами, для переплётов же последним нужны были липовые доски. Подобные сведения отражают определённую культурно-общественную среду, в которой производилась и обращалась книжная продукция, формировался и удовлетворялся спрос на неё. Эти сведения имеют отношение и к более широкой историко-культурной проблеме грамотности городского и сельского населения Московской Руси.

Для социокультурной характеристики посадского мира Вологды интересны сведения Сотной на посад 1630 г. В ней, например, описано книжное собрание Ильинского мужского монастыря на Верхнем посаде. Из 54 книг большинство было рукописных («писмяных»), в том числе ветхих, а одно Евангелие в церкви Варлама Хутынского даже харатейным (пергаменным). Репертуар книг включал прежде всего богослужебную литературу (Уставы, Служебники, Часословы, Евангелия, Апостолы, Псалтири, Минеи, Триоди, Охтаи, Ирмолои, Трефолои), указано также на сборник с житиями святых, книгу Ефрема Сирина и Паримейник (сборник ветхозаветных текстов). Из старопечатных в монастыре имелись книги московской и литовской печати. Есть основание предполагать не только церковное, но и келейное чтение книг в Ильинском мужском монастыре Вологды. Уровень монашеской грамотности Г. В. Судаков по описям Спасо-Прилуцкого монастыря определяет в 48–54 %.