Северная война

  Прямо на алтаре клинок венеда вонзился в шею одного из паладинов и католик, обливаясь кровью, повалился на мрамор и щедро полил его своей живительной рудой. Затем старец переступил через труп крестоносца и взмахнул посохом, который очень сильно ударил по неприкрытому затылку Седрика фон Зальха. От этого в голове рыцаря все помутилось, и он отшатнулся к стене, по которой скатился на пол, где и застыл без движения, на время, превратившись в простого зрителя.

  Ну, а верховный жрец Перуна храбрый Милослав, который заранее отправил из храма всех его служителей и просто тянул время, продолжил свой последний бой в коем он был один против самых лучших воинов в войске крестоносцев. Старый воин, который всю свою жизнь посвятил служению, сначала родному племени, а затем великому предку и покровителю воинов Перуну, знал, что погибнет, но не жалел об этом. Старец долго прожил и сразил немало врагов, он воспитал детей, внуков и видел правнуков, его ученики унесли все самые ценные храмовые реликвии в Волегощ, а он остался. Перед его мысленным взором уже проносились видения прекрасного Ирия, в который он попадет, пройдя по хрустальному мосту. Мирослав видел любимую женщину, ждущую его на другом конце чудесной переправы, и сердце волхва стремилось к ней и другим своим сородичам, которых он давно схоронил. А поскольку огненное погребение для него уже было готово, жрец не медлил.

  - Перун!!! - вновь выкрикнул старец и бросился на посланцев темных богов.

  Мирослав был подобен урагану, который сметает со своего пути все преграды, и в последние мгновения своей жизни он выкладывался изо всех сил. Его клинок, трофей, добытый им полсотни лет назад в далеких степях у реки Итиль, пронзил грудь очередного противника и старец даже смог приподнять облаченного в доспехи воина, а затем бросить его на других католиков. К сожалению, тело ни в кого не попало, но падающий мертвец расстроил ряды врагов, и посох, подобно палице, упал на шлем-ведерко очередного рыцаря и заставил его отшатнуться от старца прочь. Затем была яростная и красивая рубка с другим крестоносцем, которого волхв смог загонять, после чего тамплиер, опытный вояка, который прошел немало сражений и был благословлен настоятелем Клерво, не выдержал предложенного венедом темпа и он этим воспользовался. Острие кривого степного клинка вонзилось в смотровую щель европейского шлема, и еще один избранный воин темных богов свалился замертво на пол молельного зала. Одновременно с этим Мирослав почувствовал позади себя движение и обернулся. Посох старца, прикрывая волхва, поднялся на уровень груди, но было поздно. За спиной Мирослава стоял залитый кровью и оскалившийся, словно бешеный волк, Седрик фон Зальх, меч которого вонзился в живот старца, а затем, наматывая кишки на сталь, провернулся в нем.

  Смерть. Морена пришла. После чего верховный жрец Перуна Мирослав из Зверина без крика стал заваливаться на бок и последнее, что он сделал, перед тем как отправиться в славянский рай, где нет чужаков и врагов, метнул свой клинок в сторону ближайшего угла. Стальной меч со свистом пролетел по воздуху и попал в лампаду. Хрупкая глина треснула, и горящее масло ручейком потекло вниз, прямо на горшки, которые стояли на полу. В этих емкостях находился топленный свиной жир и смола с кусками пакли, а помимо того часть стен была пропитана горючей смесью из запасов князя Никлота. Поэтому огонь стал распространяться по храму с немыслимой скоростью и рыцари, бросив все, кинулись на выход. Однако каково же было их удивление, когда перед самым их носом дверь храма захлопнулась, а за ней они услышали молодой и ломкий голос славянского мальчишки:

  - Горите твари! Это вам за прадедушку!

  Старец, тело которого освободилось от души, этого уже не слышал, но, покидая мир Яви, он видел своего любимого правнука Вихорко, который, размазывая по лицу сажу, покидал двор святилища и вместе с другими бодричами устремлялся в сторону примыкающей к воде северной стены. Мирослав улыбался, ибо все получилось так, как он планировал, а вот его убийцам предстояло помучаться...