Северная война

  - Лично меня, все устраивает. Я делаю то, что приказано, и Господь наверняка простит нас за то, что мы не отмечаем рождение Спасителя.

  - Ну да... - протянул Фойе, по-прежнему, не оборачиваясь к Седрику. - Ты у нас особенный.

  - Кстати, Гильом, насчет особенного. Что со мной не так и почему рыцари избегают меня?

  - А то ты не понимаешь, - франк бросил на германца косой взгляд.

  - Нет. Клянусь кровью Христовой, не понимаю, - паладин качнул прикрытой подшлемником головой.

  Гильом де Фойе шмыгнул носом и ответил:

  - Про тебя ходит много историй, Седрик фон Зальх. Воины часто вспоминают твои славные деяния и подвиги, походы и везучесть, так что ты уже легенда. Однако вот что странно, почти всегда, когда дело оборачивается большой кровью, то выживаешь только ты один. Это настораживает, и никто не желает сходиться с тобой близко.

  - Вот оно что, - германец ухмыльнулся. - Значит, дело не во мне, а в том, что смерть витает рядом со мной?

  - Да. Так и есть.

  - Странно слышать такое от тамплиера, воина, посвятившего себя Богу.

  - Отнюдь, - де Фойе улыбнулся. - Я храмовник, спору нет, и дал все положенные клятвы и обеты. Однако жить-то все равно хочется.

  - Ладно. Забудем про этот разговор.

  - Как скажешь, Зальх. Ты командир.

  Рыцари замолчали, после чего Седрик задумался над словами тамплиера и пришел к выводу, что де Фойе в чем-то прав. Почти все, кто находился рядом с Зальхом во время серьезного боя, погибали. Разумеется, был тот же самый Максимиллиан Улекс, который вместе с ним выбрался из Венедии после разгрома Фридриха Саксонского, и получивший тяжкое ранение, а затем вернувшийся в Гамбург рыцарь Людвиг Уттенхайм. Но все остальные уже давно мертвы, и только Седрику удавалось уцелеть там, где шансов на это практически не было, и именно поэтому его прозвали Везунчиком. Хотя, что это за везение, при котором лицо превратилось в пятнистую маску, которая лишь отдаленно напоминала физиономию человека? Впрочем, Зальх старался над этим не размышлять, а когда у него все же мелькнула такая мысль, Бернард из Клерво, словно угадав, чем он озабочен, обронил, что по возвращении в свое аббатство с божьей милостью восстановит внешность Седрика. Так что везение все же имело место быть, а объяснялось оно тем, что Зальх верно служил Богу, много молился и своими деяниями искупил все грехи перед Господом. Ну, а раз так, то он спокоен, ибо милость божества не для всех, а лишь для избранных, таких как он, истинных паладинов святой матери-церкви...

  Вскоре с неба повалил снежок, который падал на прикрывающий двух рыцарей полог, а на землю стал спускаться мороз. Понемногу начало смеркаться и франк, который испытывал потребность в общении, вновь захотел поговорить. Однако рядом с укрытием Зальха и Фойе появился кряжистый русоволосый мужик, вожак отряда егерей лужичанин Данко. Он присел на корточки перед Седриком и на ломаном саксонском наречении сказал:

  - Господин рыцарь, венеды рядом. Идут сюда.

  - Витязи? - германец привстал с попоны, на которой он сидел.

  - Нет, - Данко покачал головой. - Обычные воины. Кажется, бойцы из племени варнов.

  - Это бодричи?

  - Они самые.

  - Больше никого не обнаружили?

  - Никого. В лесу спокойно.

  - Что же, не дождались витязей, так хоть обычных врагов схватим, может быть, при допросе расскажут что-то интересное. Много их?

  - Ровно дюжина.

  - Хорошо. Передай всем, что атакуем по моему приказу. Вы проследите, чтобы никто не сбежал. Ясно?

  - Да, господин.

  Егерь поклонился и покинул рыцарей, а Зальх подвинулся поближе к кустам, которые отделяли его от поляны, и привстал. Руки подтянули ремень на поясе, и проверили насколько хорошо выходит из ножен клинок, а глаза стали всматриваться в открытое пространство. Некоторое время ничего не происходило, но вскоре на поляну вышли три воина в медвежьих накидках, с луками за спиной и копьями, которые они могли пустить в дело. Это были венеды, и они наверняка направлялись к лагерю крестоносцев, чтобы взять кровь захватчиков. Однако не судьба. Язычники пришли прямо в ловушку, и спасения не было, ибо очень уж хорошо была подготовлена засада. Правда, рыцари и егеря ждали иную добычу, более весомую, но это уже неважно.

  Венеды оглянулись, и замыкающий взмахнул рукой. Так он подавал сигнал основной группе, которая двигалась за передовой тройкой, и когда все славянские воины вышли на полянку и растянулись по ней цепью, Зальх решил, что пора действовать. Он резко выпрямился и, выхватив меч, проломился через кусты и нос к носу столкнулся с передовым венедом. Язычник воином оказался опытным и без долгих раздумий попытался насадить германца на копье. Вот только Зальх был необычным бойцом. Паладин с легкостью отбил выпад противника, а затем клинком плашмя ударил венеда по голове, после чего он свалился без чувств. Затем рыцарь сразу же накинулся на следующего язычника и моментально насадил его на меч.