Северная война и шведское нашествие на Россию

Измена Мазепы назревала давно. Попытка Кочубея и Искры раскрыть Петру глаза на готовящуюся измену окончилась гибелью обоих лиц, сигнализировавших об опасности. Уже в апреле 1708 г. Кочубея и Искру ждали в Смоленске и знали, по какому делу они прибыли в Россию. Граф Головкин уведомил 23 мая 1708 г. царя, что он велел "держать" Кочубея и Искру в Смоленске. Сначала была мысль отправить их в Киев, где они были бы в руках русских военных властей. Этого больше всего боялся гетман, знавший, конечно, как много они расскажут в Киеве, где русские власти будут в самом деле заинтересованы выяснением дела. Поэтому Мазепа стал усиленно хлопотать о том, чтобы заполучить обоих врагов в свои руки. Он не переставал писать Головкину, который докладывал царю: "Он, гетман, пишет, государь, к нам многократно, прилежно прося о прислании оных к нему в войско, а не в Киеву". Для того чтобы поскорее добиться своей цели, Мазепа пустил в ход всегда действовавший на Петра прием. Он сообщил, что уже идет в народе смута: "рассеиваются многие плевелы", на гетмана клевещут, выдумывают, будто у царя "великий гнев" на гетмана, уже народ бьет гетманских служащих и кричит: "приедет де на вашу всех погибель Кочюбей", и всюду распространяются слухи, будто Кочубей "в великой милости" у царя и что Искра будет "города какого добывать, а когда де добудет, отпущен де.будет на гетманство"{40}. Словом, Мазепа грозил смутой на Украине и мятежом, если ему не выдадут головой обоих доносителей. Прием удался изменнику вполне. Его настойчивые просьбы, о которых постоянно упоминает Головкин в своих письмах царю, увенчались успехом.

31 мая 1708 г. последовала записка в двух строках от царя к Мазепе, гласившая: "Чтоб он был известен о присылке к нему воров, Кочюбея (sic. - Е. Т.) и Искры, и их казнить по их достоинству"{41}.

Кочубей и Искра после страшных пыток были казнены 14 июля 1708 г. в обозе гетмана Мазепы в местечке Борщаговке (в 8 милях от Белой Церкви).

Ужасающая ошибка была царем совершена. Слишком много доносов на гетмана получал он долгий ряд лет, и все они победоносно опровергались Мазепой. Очень ловко изменник внушил Головкину и Шафирову, а те - Петру, что Кочубей в Искра сами действуют как предатели, сеют умышленно смуту и рознь в народе, распуская слухи об измене гетмана и подстрекая этим украинский народ к неповиновению законным украинским властям.

Личные мотивы Мазепы подвергались неоднократно и под пером шведских и под пером некоторых украинских историков ("школы Грушевского") "глубокомысленному" и сочувственному анализу, причем строились не имеющие под собой ни малейшего основания тончайшие и затейливые гипотезы. Гетман долго колебался и взвешивал и никак не мог решить окончательно вопроса, кто сильнее - Карл или Петр. Оттого он и говорит так часто Орлику и старшине то одно, то другое. Оттого и княгиня Дульская, через которую некоторое время велись переговоры об измене, то именовалась в устах Мазепы "проклятой бабой, которая беснуется", то ее "цидулки" прочитывались гетманом со все возрастающим вниманием.

Но в октябре 1708 г. колебания кончились, потому что вопрос об относительной силе обоих врагов был решен, наконец, Мазепой бесповоротно: "Бессильная и невоинственная московская рать, бегающая от непобедимых войск шведских, спасается только истреблением наших селений и захватыванием наших городов", - писал гетман стародубскому полковнику Ивану Скоропадскому, соблазняя его на измену.