Северное сияние

Гроссгрундбезитцер невольно схватился за спинку кресла.

— И, как это ни прискорбно, — немилосердно продолжал старый товарищ, — но надо признать, что Полди трусоват.

Глаза гроссгрундбезитцера заволокло туманом.

— Как-то ночью лагерный патруль обнаружил Полди на кухне. Думали, туда прокрался какой-то зверек. Однако это был Полди, который сидел в полной темноте и ел. Конечно, проступок не столь уж и значительный, особенно если принять во внимание, что парень был голоден, однако товарищи решили, что такой человек в более ответственной ситуации способен и на худшее. Кто тайно, ночью поедает пищу своих товарищей, тот способен на саботаж и даже на дезертирство.

Гроссгрундбезитцер хотел знать, что ел Полди.

— Кексы, — ответил товарищ, — сдобные кексы. На следующее утро после поднятия флага Полди вывели из строя, и командир сказал ему пару крепких армейских слов. Командир был его сверстником, есть такая форма воспитания. И тогда парень, как бы это сказать, пукнул. Не сказать, чтобы от страха, однако так выглядело, точнее, так послышалось.

— Что? — спросил гроссгрундбезитцер, который не сразу уразумел, о чем говорит ему товарищ.

— Пукнул, говорю, двенадцать раз подряд. Стояла полная тишина, некоторые считали.

— Значит, пердел, — сказал гроссгрундбезитцер, и лицо его стало темно-багровым.

— Я понимаю, насколько тебе больно это слышать, однако ты можешь себе представить, что произошло. И вывод, который сделали парни после команды «разойдись», а таковую пришлось подать, ибо подразделение разразилось гоготом, который уже невозможно было остановить, был однозначен: с кем такое случается, когда его отчитывает командир, может случиться кое-что и похуже, если придется бросаться на колючую проволоку. А Полди даже не потрудился загладить проступок, напротив, стал злостно нарушать дисциплину, опять украл тот же нож и сразу же сознался в содеянном, не хотел петь в хоре, увиливал от выполнения своих обязанностей, и тогда мы его отпустили.

— Исключили, — уточнил Леопольд Маркони-старший.

— Если хочешь, исключили, — сказал товарищ из культурбунда.

Тогда Маркони-старший позвал сына и, как только тот вошел, влепил ему звонкую оплеуху, хотя и понимал, что в этой пощечине не было настоящего гнева. Скорее, это было отстаиванием своей отцовской чести перед старым товарищем, чем взрывом ярости. Для Леопольда Маркони-младшего это была уже вторая пощечина, прилюдно нанесенная ему отцом.

Леопольд Маркони-младший окончил торговое училище, и когда ему требовались деньги, он работал в отцовском магазине. Но это случалось все реже, ибо молодой человек нашел другие возможности добывать средства. Он отселился от родителей, купил себе элегантный костюм в полоску и серебряный портсигар. Отец больше не интересовался судьбой сына и разговоров о нем избегал. Застав его на кухне с матерью, он немедленно уходил в свою комнату или за прилавок магазина. Лишь изредка отец с сыном обменивались парой слов. Гроссгрундбезитцер чувствовал отвращение к своему отпрыску, и только по ночам сердце его жгла обида и горечь и он думал, что необходимо что-то сделать, но в то же время прекрасно понимал, что сделать ничего уже нельзя. Леопольд Маркони-старший был слабым человеком. И потому совершил роковую ошибку. Он ничего не сделал для того, чтобы его сын стал обыкновенным торговцем. Нет, он желал, чтобы сын его был мужественным и смелым, чтобы умел ненавидеть и никогда ни за что в жизни не ползал на брюхе перед пьяным смердом, даже если тот сию же минуту выстрелит или пропорет его штыком. Да и что может хотеть человек, если из всех фотографий, висящих у него на стене, он больше всего обожает ту, на который кайзер Вильгельм II в отглаженном блистательном мундире выступает в сопровождении своих бравых и решительных сыновей.

53

Трафикант, мой сосед по площади Короля Петра, который не только продает газеты, но и читает их, пальцем указал мне на новость. Я через силу улыбнулся.

Куда мы идем? Может, мы действительно находимся в преддверии новой всемирной бойни, как это предрекает тибетский «великий папа». Каких только пророчеств не сеют по миру различные спекулянты и ясновидцы со времен сотворения мира. Папа говорит, что скоро вспыхнет русско-японская война, затем обе армии увязнут в туркестанских песках и начнут разлагаться и, наконец, заключив мир и принеся огромные человеческие жертвы, будут восстанавливать порядок у себя дома. Далай-лама объявил об этом в Храме Чудес. Этот день запомнился не только из-за новости трафиканта.

Я нанес визит Гретице и Катице. Катица пришила мне пуговицы. Я лежал на диване в кухне, а Гретица варила мне кофе.