Северное сияние ее глаз

И вот несколько недель назад я бегу на работу. Торопиться в большом городе — занятие стандартное. Прохожу мимо метро, пересекаю дорогу, мимо большого киоска, в котором продают блины и кофе, по парку, скамейки в котором выкрашены в белый. От дома до работы идти двадцать минут. Можно проехать на трамвае, заскочить в маршрутку или спуститься в метро. Но я не вижу смысла. Там много людей и замкнутое пространство. В замкнутом пространстве люди жмутся друг к другу, их спины, затылки, задницы соприкасаются. Они дышат друг на друга, их кожа теплая или холодная, мерзкая на ощупь. Они источают запахи пота, дешевых или дорогих духов, запахи только что съеденного завтрака, шампуня, которым с утра помыли голову. Проходит не больше минуты, и я чувствую, что задыхаюсь в этой мешанине запахов, меня тошнит от прикосновений, мне становится плохо от замкнутого пространства. Несколько раз я терял сознание в метро. Как-то у меня вынули мобильный телефон и кошелек, пока я лежал на скамейке у перрона. Если бы я был оптимистом, то порадовался бы, что не прибили. В нашем городе стоит один раз упасть в обморок, чтобы больше никогда не подняться.

Поэтому я бегу по улице и разглядываю камешки на мостовой. В последнее время дворники стали работать лучше — камешков все меньше. Стараюсь не поднимать головы. Маршрут заучен наизусть. Еще один поворот — мимо столба светофора, мимо газетного киоска, одна стенка которого стеклянная, а вторая — белая и непрозрачная, и дальше — через дорогу, вход в офис.

Никто не ослышался — я офисный служащий. Знаете таких? Не поднимаю головы даже на работе. Передо мной стол — на столе бумаги. Я их сортирую, подшиваю, подписываю, откладываю, провожу, уничтожаю, завожу новые, ставлю на них квадратные печати, ставлю круглые, беру машинное масло, макаю в него уголок тряпочки и стираю старые, чтобы заменить их новыми. Бумаги, бумаги, бумаги. Нет времени поднять голову и посмотреть на лампу. Я не помню, какая у нас люстра и есть ли вообще она?..

Горит красный. Останавливаюсь, разглядывая трещину на асфальте, что ползет извилисто из-под бетонного блока. Кто-то пробегает мимо, надеясь выиграть время у стремительного ритма дневного города. Кто-то задевает мое плечо, но я не поднимаю головы, потому что это бесполезно. Человек уже давно перебежал через дорогу, и вряд ли я запомню даже его спину или его затылок.

В ноздри втекают запахи сигарет, духов, мыла, жареной курицы, печеного хлеба, человеческого пота, помойки. Я непроизвольно втягиваю ноздрями воздух. Вдыхать нужно через нос — так учила мама — а выдыхать ртом. Тогда всякая гадость, которая летает в воздухе, не проникнет в мои легкие… Все это чушь. И поучения — чушь, и гадость — чушь, и легкие мои уже давно выглядят ничуть не лучше легких заядлого курильщика. В мире, где курит каждый второй, сложно не вдыхать никотин и остаться чистым, словно младенец Иисус…

Вдыхаю носом и чувствую, как проникает странный, непонятный запах. Я чувствую его даже сейчас, несколько недель спустя, что говорить о том мгновении, о той застывшей секунде, когда нежный невидимый шлейф мягко коснулась моих ноздрей, проникла глубже, растеклась по нёбу и заиграла по рецепторам.

Мои веки трепещут. Я вздыхаю снова и понимаю, что этот сладковатый, милый, чудесный запах где-то рядом. Стоит повернуть голову, стоит поднять глаза… Поднять…

Светофор зеленый. Кто-то бурчит за плечом, мол, поторапливайся. Кто-то обходит, кто-то толкает, кто-то шипит в ухо. А я стою и вдыхаю запах. И не могу пошевелиться. Казалось, он заполняет меня всего, я наполнен им под завязку…

И в тот момент. В ту секунду. Я поднимаю голову. Поворачиваюсь. Открываю глаза. И вижу то прекрасное создание, то существо, которое только что, само о том не зная, подарило мне свой запах.

Девушка стоит возле газетного киоска и, кажется, что-то покупает. На ее левом плече — сумочка, в руках — кошелек. У нее длинная светлая юбка и черные туфли на каблуках. Светлые короткие волосы. Она стоит, полуобернувшись. Я вижу, что она улыбается. Губы ее шевелятся. Разговаривает сама с собой? Или с кем-то тихим и невидимым? Таким, как я?

Я же вдыхаю запах, и ловлю себя на мысли, что мне наплевать, что кругом люди, что меня толкают, что от кого-то пахнет мылом или шампунем, что кто-то наступил мне на ногу и буркнул какие-то совершенно несущественные извинения… что мир вокруг живет своей, дикой, жизнью.

В какой-то момент начинаешь понимать, что можно расправить крылья. В момент, когда нежный запах касается и обволакивает.

Делаю первый шаг в ее сторону. Он самый тяжелый и противоречивый. Ноги словно железные, да и непривычно ходить, разглядывая не камешки на тротуаре, а женщину, которая — вот она — стоит в нескольких метрах от меня. Следующий шаг легче.