Северное сияние моего сердца (СИ)

Добравшись до пентхауса — огромного трехуровневого здания, выполненного в стиле девятнадцатого века с богато отделанным фасадом, троица подошла к огромным резным деревянным дверям. Ручная работа, очень тонкая. Постучав три раза, двери перед немцем и его гостями распахнулись. Словно сцена из фильма, стоя в центре огромного холла, освещенный солнечным светом, Австрия в темно-синем смокинге и очках, сомкнув за спиной руки в замок, смотрел своим строгим взглядом на троицу. Он ни капли не изменился.

— Guten Tag* уважаемые коллеги. Надеюсь, вы добрались без происшествий. — Холодно произнес австриец, не дрогнув даже мускулом на лице.

— Good day, Austria. Thank you for taking us in.* — Не обращая внимания на отстраненность хозяина дома, ответил США.

— Думаю нам лучше продолжить беседу в гостиной. Прошу за мной.

Для Штатов Австрия показался слишком странным и скучным. Он был похож не на главу своих земель, а на дворецкого. Еще эти белые перчатки носит.

Гостиная, выполненная в викторианском стиле, достаточно сильно выделялась по сравнению с прочими комнатами пентхауса. Натуральные ценные породы дерева, дорогой текстиль, мрамор и другие виды драгоценных камней были использованы для отделки помещения. Мебель также была сделана из натурального красного дерева. Ничего лишнего, что могло бы испортить этот стиль, в гостиной не было. Камин, олицетворяющий покой и уют в доме, обеспечивая место для отдыха, также присутствовал в комнате. Если бы был еще плазменный телевизор — цены б этому месту не было.

Развалившись на диване, закинув ноги на журнальный столик, младшая сестра Германии, Лихтенштейн, уставившись в экран мобильного телефона, не реагировала ни на гостей, ни на прислугу. Громко закашляв, австриец пытался привлечь внимание девушки, но та лишь продолжила водить пальцем по мобильнику.

— Лихт, привет! — громко поздоровалась Россия, надеясь, что все-таки лихтенштейнка оторвется от своего занятия.

Однако Facebook или Twitter для нее видимо был намного важнее сейчас. Тогда Австрия, не ругаясь, не крича, спокойно подошел к сестре и, желая привлечь внимание, дотронулся до ее плеча.

— Was ist notwendig!* — рыкнула Лихтенштейн, думая, что ее опять попросят перейти в другую комнату.

Но увидев лица гостей, девушка, убрав светлую прядь волос за ухо, достала беспроводной наушник. Вот и причина ее игнорирования. Хотя по недовольному виду лихтенштейнки, можно было с уверенностью сказать, она бы и без наушников делала вид, словно здесь и нет никого.

— Здравствуй, Лихтенштейн! — вновь сказала русская, улыбнувшись младшей сестре немца.

— А. Здрасте.

У этой девушки, сколько ее помнила россиянка, всегда был тяжелый характер. Лихтенштейнку можно было завести только одним словом. А как она красиво затыкала людей. Несмотря на ее низкий рост, она умудрялась закрывать рот высоченным амбалам. Однако даже с раздражительностью и вспыльчивостью, Лихтенштейн всегда стояла горой за братьев. Могло даже показаться, что это она самая старшая в семье.

— Лихт. Прояви хоть каплю уважения, и поздоровайся с гостями, как положено. — Сделал ей замечание австриец, строго посмотрев на сестру.

Бросив телефон на диван, девушка поднялась со своего места и, поправив юбку, притворно улыбнулась всей четверке.

— Доброго дня дорогие гости! Надеюсь, вы долетели сюда с комфортом и по пути у вас не возникли непредвиденные ситуации. Думаю, вы устали после длительного перелета. Наши слуги проведут вас к спальням, где вы, дорогие гости, сможете принять душ и отдохнуть. Этого достаточно? — съязвила лихтенштейнка, забирая обратно мобильник.

И лишь, когда Австрия согласно кивнул, она, бурча себе под нос, двинулась к выходу из гостиной. Время идет, а семья Германии не меняется.

Как же все-таки России повезло с комнатой. Огромные окна ее спальни демонстрировали прекрасный вид на гору Каленберг, дополняя ощущениями роскоши и качества жизни. Комната, выполненная в стиле модерн, была просторной и светлой. Пастельные обои с цветовым акцентом, шторы из узорчатых и однотонных полотен, классическая хрустальная люстра, шкаф-купе, туалетный столик и множество пуфиков. В центре торжественно красовалась огромная двуспальная кровать, опять же из красного дерева, украшенная коваными элементами из темной бронзы. Минимализм, видимо, был любимым стилем австрийца.

Больше русской радовался лишь США. Ему не только выделили комнату рядом с возлюбленной, но и чертов очкарик больше не беспокоил их. За ужином были лишь он и россиянка. Австрия все время дергал своего младшего брата по государственным делам, и тот, с огромной досадой на лице, плелся за старшим, словно на каторгу.