Северное Сияние (СИ)

Разбуженная добровольно пролитой кровью Тьма, материализовавшаяся в неразумном симбионте, между тем бурлила ярившийся змеей, всеми силами желая вырваться на волю. И к счастью, у нее это не получалось. Держал конструкт — удовлетворенно отметил я, продираясь сквозь мешанину спутанных липким страхом мыслей.

Опомнившись — оторвавшись от созерцания обретшей с помощью нашей крови плоть Тьмы, я посмотрел на Эльвиру и Валеру. Царевна пришла в себя раньше — все же женщины и мужчины совершенно разные; у женщин и болевой порог выше, и эмоции (а часто и логика) совершенно по-другому работают. Что и подтвердил взгляд Эльвиры, которая уже ждала пока мы с Валерой соберемся с мыслями. Что, не скрою, было довольно сложно — рвущий сознание инфернальный визг никуда не уходил, мысли путались, словно попавшие в водоворот куски расколовшегося айсберга, а двигаться приходилось словно находясь в толще воды. Даже глазами шевелить непросто.

Вновь Эльвира исполнила жест оператора катапульты авианосца, показав нам, что пора. Переглянувшись в Валерой, мы опустились на колени рядом с лежащими рядом смертниками. Правда, сначала я сорвал со своего рукава заранее заготовленную широкую полосу скотча, которым залепляли пленникам рот и заклеил себе порез на ладони. После большим пальцем надавил девушке в ямочку за ухом, и почти сразу она вздрогнула всем телом, приходя в себя. Перехватив обреченного олененка, взялся за пластиковые стяжки. Глянув на Валеру и Эльвиру, по кивку царевны, я рывком поднял смертницу, словно длинный сверток и положил ее так, что голова девушки оказалась в центре звезды, в самом центре оживленной кровью Тьмы.

Тело смертницы дернулось, все мышцы напряглись, ясно сейчас видные под кожей. Почти сразу от шеи по спине и рукам побежали черные змейки вен; из груди жертвы раздался глухой стон, а после она вдруг стала истончаться, буквально высасываемая изнутри, и за считанные секунды превращаясь в мумию.

Как только созданный нами симбионт принялся пожирать жизненную энергию жертв, я моментально отшатнулся, поднимаясь на ноги. Вновь по ушам рвануло многократно усилившимся инфернальным визгом, пространство вокруг словно схлопнулось, а после закрутилось как в воронке смерча. Больших усилий мне стоило устоять на ногах и удержаться от паники — в голове шелестом зазвучали голоса, доносившиеся словно из ада. Это было похоже на эффект от наблюдения гравюр Доре — вот только глядя на них, я видел ад, а сейчас я его слышал.

Тело на полу между тем уже оказалось полностью иссушенным — прошло еще пара секунд, и недавно полная отчаянных сил девушка превратилась в прах. Симбионт же в звезде усилился многократно. Так, что мне уже дышать было тяжело, не говоря уже о том, чтобы адекватно воспринимать действительность.

Магия Крови — самая древняя сила, подвластная человеку. И когда фон Колер в ходе индивидуальных лекций рассказывал мне о ней, я увидел некоторую параллель в истории. Но когда задал вопрос о том, связана ли сила крови с тем, что Святая Инквизиция применяла пытки со строжайшим запретом ее пролития, наткнулся на очень жесткую отповедь. Профессор в тот раз мне в очередной раз сказал, что есть в мире вопросы, которые не стоит задавать — если ты из тех людей, которые заботятся о собственном здоровье.

Сейчас же, сопротивляясь накатывающему сонму шепчущих голосов, я вернулся мыслями к возникшим параллелям — словно за якорь цепляясь в волнах ментального шторма. Пытавшие своих жертв палачи инквизиции вытягивали из своих жертв невероятное количество энергии. Которую даже обычный, не наделенный магическим даром человек не может не почувствовать. Насильственная же, мученическая смерть высвобождает столько энергии, что можно словно копьем проткнуть сразу все слои миров — если знать, как этой энергией управлять. Церковные инквизиторы, высвобождая эту энергию и наверняка ее чувствуя, управлять ей все же не умели. Или, как вариант, я не все знаю.

Впрочем, и мы — при всей своей способности к темным искусствам, также далеки от управления. Зато мы, в отличие от палачей, могли эту энергию собрать с помощью подвластной Тьмы: созданный нами монстр, заключенный в рамки разделенного трехлучевой звездой круга, буквально выпил жизнь из трех жертв, сожрав их и напитавшись высвободившейся в ходе жертвоприношения энергией.

Глянцевое тело симбионта, сожравшего все доступное в пределах сдерживающей клетки конструкта, уже яростно билось на полу. Для меня это происходило беззвучно — уши уже давно заложило, отсекая звуки мира, оставляя только перекликающийся гул шепчущих голосов. Больше я сейчас просто ничего не слышал; руки подрагивали, мысли путались — и, если бы не ассоциации с застенками Святой Инквизиции, даже не знаю как мне удалось бы их собрать.