Северное сияние (СИ)

- Это старейшина их рода. Она просит, чтобы ты не причинял вреда её детям, - улыбнулся Альрик, но тут же стал серьёзен и мгновение раздумывал. - Подари ей что-нибудь.

Эрлёг снял с шеи костяное ожерелье и протянул его женщине. От удивления та открыла рот, обнажив полупустые дёсны, долго не решалась, но потом осторожно взяла украшение, понюхала его и лизнула.

- Накормите их, - с улыбкой распорядился Эрлёг.

- Будет лучше, если первые угощения они получат из твоих рук, - сказал Альрик.

Эрлёг начал раздавать дикарям сладкие жареные орехи, и те радостно загомонили гнусавыми голосами, часто откашливаясь и отхаркиваясь. Молодые начали смеяться, танцевать и трясти волосами, показывая друг другу оттопыренные пальцы.

Ано поил пленников водой и спрашивал их имена.

- Это наши младшие братья! - говорил он. - Мы должны позаботиться о них.

Вейга раздавала питекантропам сушёные ягоды и гладила их по спутанным волосам.

- Они просты, как дети! Мы в ответе за них перед Создателем.

Кроманьонцы улыбались и качали головами.

- Будьте осторожны, никогда нельзя знать, что ашелец сделает в следующий момент, - предостерегал Альрик. - Ими владеют духи страха, чревоугодия, сношения и лени. Эти желания меняются в них быстро, как ветер на глади Озера.

Дикари начали попрошайничать у всех, и скоро им начали отказывать. Сначала это вызвало слёзы, а потом ярость. Молодая дикарка вырвала бусы из волос Хильды, покрытый прыщами мальчишка схватил Бьяргу за грудь, кто-то бросил камень в Эрлёга.

- Скоро они начнут насиловать и убивать, - вздохнул Альрик. Он поднёс к губам рог, и издал оглушительное низкое звучание. Дикари начали в испуге приседать.

- Бейте их древками копий, пока не лягут на землю! - приказал Ормар сын Бродира.

Питекантропов нагрузили поклажей и погнали в дорогу. Те быстро успокоились, и по пути успевали собирать съедобные коренья и плоды, используя для этого подручные камни и палки, а также не брезговали насекомыми и падалью.

***

Дорога пролегала по горному склону, поросшему осенним лиственным лесом. С удивлением кроманьонцы обнаружили тропу, на которой им стали попадаться остатки шкур и тёмные пятна на вытоптанной траве. Пленные от страха сгибались до земли и отказывались идти дальше. В отряде наступили замешательство и недоумение, но вскоре показались разведчики.

- Идёмте, - сказал Альрик. - Нам всем необходимо это увидеть.

Тропа вывела людей на поляну возле тёмного провала пещеры высотой в два человеческих роста. Из пещеры веяло холодом, сыростью и тяжёлым смрадом. На камне сбоку от входа был красный отпечаток широкой ладони с короткими пальцами.

Кроманьонцы разожгли костёр и приготовили факелы. Картина, представшая взорам путников внутри просторной, гулкой пещеры, вызывала у них рвоту и помутнение сознания. В стенах были выдолблены ниши, в которых лежали десятки медвежьих черепов, засохшие шкуры ежей, а также жуткие скальпы и черепа людей. Повсюду были нанесены примитивные изображения фаллоса, в одном месте - огромный глаз с узким зрачком и человеческими ресницами, а рядом закреплены сделанные из шкур грубые маски, в которых с трудом угадывались образы хищных животных. В дальнем конце пещеры стоял большой плоский камень, покрытый засохшей кровью. Около него зияла узкая яма глубиной в человеческий рост, на дне которой потрясённые путники обнаружили три высохшие детские мумии. Всюду под ногами были остатки факелов и жирные грязные пятна.

- В этой пещере мустье поклоняются своим богам, - сказал Альрик, вертя в руках маску в виде тигриной головы. - Здесь они берут силы для своих дел.

Гисла плакала, зажимая рот ладонью.

Ночью Гислу мучили кошмары, но за лесом уже вставало солнце, и девочка проснулась. В животе бурлило, к горлу подступала тошнота. Гисла осторожно выползла из шалаша и пошла в сторону от пробуждающегося лагеря.

Внезапно чувство тревоги охватило девочку, и она обернулась. Прямо напротив неё из-за ствола старого дерева показалась половина человеческого лица. Сначала Гисла увидела большое ухо с отвисшей мочкой, торчащее из-под жёстких, грубо обрезанных волос. Волосы были рыжие и курчавились на голове, брови, в ноздре, в ухе и от самой скулы спадали вниз скрученной прядью. Блестели большой крючковатый нос и маслянистый выпуклый глаз под высоким покатым лбом. Осмысленный умный взгляд зажёгся весёлым огнём, и острый зрачок задрожал. Мясистый, мокрый рот приоткрылся, обнажая торчащие вперёд зубы, и расплылся в жуткой улыбке. Большая жёсткая ладонь закрыла Гисле всё лицо, и она сразу начала задыхаться. Где-то заходились от лая собаки, и ревели хриплые голоса, когда девочка начала проваливаться в темноту.

***