Северные архивы. Роман. С фр.

дешевенькими флагами, тотемами разных нацио­

нальностей, которые через несколько недель в

Великой войне покрыли себя кровавой славой.

Школьные учебники твердили нам, что велико­

душные галлы ничего не боялись, разве только то­

го, что небо упадет на землю. Более

мужественные или более отчаявшиеся, чем они,

после 1 9 4 5 года мы свыклись с мыслью о том, что

небо того и гляди рухнет вниз.

История всегда пишется с позиций настоящего

времени. Книги по истории Франции в начале

XX века неизбежно начинались с картинки, изо­

бражавшей усатых воинов в сопровождении дру­

ида в белых одеждах. Они казались нам шайкой

туземцев, конечно ж е , величественных, но зара­

нее обреченных на поражение, против воли под­

талкиваемых по пути прогресса тяжеловатой

рукой великой державы, осуществлявшей свою

44

цивилизаторскую миссию. Задушенный Верцинге-

ториг и казненная при выходе из подземелья Эпо-

нина были не в счет. Школьник, с трудом

одолевавший «Комментарии», немного удивлялся,

что победа над этими милыми дикарями добавила

столько лавров в венок, прикрывший лысину Це­

заря. Пятьдесят тысяч человек, собранных мори-

нами из Теруана, двадцать тысяч, мобилизованных

менапиями из Касселя *, показывают, однако, что

значило, даже в этом глухом уголке Галлии, стол­

кновение между военной машиной, сравнимой с

современной, и миром, более уязвимым, но и бо­

лее гибким, также обладавшим тысячелетними

традициями, но остановившимся примерно на той

же стадии развития, что Греция и Рим времен Ге­

ракла и Эвандра *. Эти места с их бездорожьем,

где увязали легионы, служили прибежищем не

для каких-нибудь убогих дикарей, а для плодови­

той расы, которая в течение предыдущих веков не

раз прорывалась к Риму и на средиземноморский

Восток. МЫ чувствуем, что за четыре века римско­

го господства под прекрасными каменными арками

утечет немало воды и средние века доисторическо­

го периода незаметно сомкнутся с нашим средне­

вековьем: мы узнаем башни с балками и сваями,

стоящие в лесу, и саманные деревенские дома под

соломенными крышами. В нестроевых частях гал-

ло-римской армии, расквартированных в дальних

пограничных гарнизонах, служат сыновья галль­

ских наемников, искавших удачи в Египте времен

Птолемеев *, и галатов, хлынувших в Малую Азию;

они также станут отцами будущих крестоносцев.

45

Отшельники заменят под дубами друидов, готовя­

щихся к вечным скитаниям. В древности с бабуш­

киных уст стекали легенды о красавицах, за

которыми гнались по лесу и которых вместе с их

младенцами вскормила лань; потихоньку расска­

зывали о детишках, съеденных людоедом или ук­

раденных русалками, о ткачихах Смерти и

загробных кавалькадах.

Но здесь есть у ж е все: при отблеске пожаров,

уничтожающих деревни, подожженные Цезарем

(хороший тактик, он скоро откажется от подо­

бных фейерверков, ибо огонь и дым указывают

врагу на местоположение его войск), вырисовыва­

ются далекие лица предков Бисвалей, Дюфренов,

Бартов де Невиль, Кленверков или Креанкуров,

чьим потомком я являюсь. Я смутно вижу тех, кто

сказал «да»: хитрецов, знающих, что завоевания

многократно умножат экспорт в Римскую импе­

рию; там любят копченые окорока и гусей, их по­

сылают туда залитых жиром или живьем, и тогда

они переваливаются с боку на бок под надзором

маленького пастуха, которому некуда спешить.

Там любят красивые шерстяные ткани, вытканные

в мастерских атребатов *; там ценят хорошо выде­

ланную кожу для ремней и седел. Я слышу также

«да», сказанное просвещенными умами, они пред­

почли римские школы риторики премудрости дру­

идов и стараются изо всех сил заучить латинский

алфавит. Я слышу «да» крупных собственников,

горящих желанием сменить свое кельтское имя на

тройное, принятое у римских граждан, и мечтаю­

щих, если не для себя, то для своих детей, о се-

46

наторской тоге; и «да» тонких политиков, у ж е

взвешивающих преимущества римского мира, ко­

торый действительно даст три века безопасного

существования стране, где ужасы войны почти по­

стоянно жили в памяти человеческой.

Но и тех, кто сказал «нет», было не меньше:

они предвосхитили судьбу своих единоверцев, ис­

требленных в средние века французскими солда­

тами, изгнанников и казненных во времена

Реформы, подобно Мартину Кленверку, который

не то был, не то не был одним из моих родных,

ему отрубили голову близ Байёля, на Вороньей го­

ре; они заставляют вспомнить об эмигрантах

1 7 9 3 года *, сохранивших верность Бурбонам по­

добно тому, как их предки на 100 лет раньше бы­

ли верны Габсбургам; о робких буржуа-либералах

XIX века, которые, как брат моей бабушки, скры­

вали, словно порок, свои республиканские симпа­

тии; о неуживчивых упрямцах, как мой предок

Бисваль, который в XVII веке воспротивился то­

му, чтобы герб его был занесен в «Гербовник»

Д'Озье, ибо регистр этот казался ему еще одной

уловкой короля Франции, придуманной для того,

чтобы выудить у подданных несколько золотых

монет. Лица вольных стрелков, охотников, обор­

ванцев, строптивых парламентариев и вечных из­

гнанников... Во времена Цезаря они укроются в

Бретани вместе с Коммом, атребатским вождем,

начав или, быть может, продолжив вечные скита­