Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 1

Летом 1219 г. латгалы начали большую партизанскую войну против псковичей. Они «пошли на Руссию и стали грабить деревни, убивать мужчин, брать в плен женщин, обратили в пустыню всю местность вокруг Пскова, а когда они вернулись, то отправились другие и причинили такой же урон, и каждый раз захватывали много добычи. И бросив свои плуги, они поселились в русской земле, и, подкарауливая их на полях, в лесах и в деревнях, хватали и убивали и не давали им покоя, и отнимали у них коней, скот и женщин»[288]. Осенью того же года псковичи совершили ответный поход в Латгалию. Среди его участников не упоминается князь, отчего все мероприятие, скорее всего, представляло кратковременный упреждающий налет, после которого количество латгальских нападений удалось сократить.

Если псковичи на протяжении 1219 г. были увлечены стычками с соседними прибалтийскими племенами, то для новгородцев этот год был ознаменован крупными внутренними смутами. Еще по возвращении «от Пертуя» осенью 1218 г. они сменили тысяцкого и посадника, которым вновь стал Твердислав[289]. С этого момента отношения горожан с князем явно перестали ладиться:

«Не хотяше диаволъ добра роду человѣческому и злии человѣци, и вложи князю грѣхъ въ сердце, гнѣвъ до Твердислава без вины»[290].

В декабре 1219 г. это противостояние чуть не закончилось вооруженным столкновением. Князь требовал смерти уже разболевшегося к тому времени посадника, но новгородцы за него заступились. Помирились только на том условии, что Твердислав лишался своей должности. Проболев семь недель, он 8 февраля 1220 г. постригся в монастыре в Аркажах и вскоре преставился[291].

Победа Всеволода Мстиславича во внутренней склоке не принесла ему крупных дивидендов, да и отношения с горожанами были серьезно попорчены. В следующем, 1220 г. они лишили княжения его, а заодно и всех представителей династии Ростиславичей, которые отныне никогда больше не занимали новгородского стола. Просить князя поехали во Владимир-Залесский к Юрию Всеволодовичу, сменившему в феврале 1219 г. на великокняжеском столе своего брата Константина. Новгородцы вновь хотели иметь правителя из суздальской династии.

* * *

В начале 1221 г. Юрий Всеволодович направил в Новгород своего старшего сына Всеволода. Молодой княжич, которому едва исполнилось 7 лет, не мог справиться с комплексом накопившихся на севере проблем, среди которых особенно остро выделялись неопределенность в прибалтийской политике и необходимость вооруженного вмешательства в дела Эстонии. Вскоре в помощь сыну Юрий направил в Новгород брата Святослава[292], который и организовал большой поход в Ливонию, отмеченный в немецких источниках как второе разорение Ливонии:

«Того же лѣта Гюрги князь присла брата своего Святослава новгородьчемъ въ помощъ; идоша новгородьци съ Святославомь къ Неси, и придоша Литва въ помочь же; и много воеваша, нъ города не възяша»[293].

Кесь — это русское название рыцарского замка Венден (нем. Wenden; латв. Cēsis, Цесис), то есть можно сказать, что план Святослава осенью 1221 г. почти полностью был идентичен ходу кампании 1218 г.: удар был направлен в центральные области Ливонии.

К этому времени во внутреннем положении Эстонии произошли серьезные изменения. В Хронике Ливонии следующим образом описаны события 1220 года:

«В то время закончено было крещение по всей Эстонии, и крещена была масса народу по всем местностям и областям ее, так что одни священники окрестили тысячу человек и больше, другие — пять тысяч, а некоторые — десять тысяч, из всей этой массы, и более. И радовалась церковь тишине мира, и славил весь народ Господа, который, после множества войн, обратил сердца язычников от идолопоклонства к почитанию Бога, благословенного во веки»[294].

Немцы в 1220 году военных действий не вели. Шло планомерное закрепление достигнутого. Трудились проповедники, выстраивалась административная вертикаль, распределялись сферы влияния, делилась добыча. Именно в этом году остро встал вопрос о разграничении в Эстонии полномочий Рижского епископа и Датского короля. Встречались случаи вооруженного столкновения между племенами, зависимыми от разных метрополий. Датчане крестили и подчинили себе области Ревеля, Виронии и Гарии. Жители последней, вспомнив давнюю вражду, стали совершать нападения на соседний Гервен, принявший крещение от Риги:

«И ходили гарионцы в то лето девять раз с войском в землю гервенскую, разоряли жителей, многих перебили и взяли в плен, и даже самого датского священника ранили в числе других, пока, наконец, большинство гервенцев не признало власти и крещения датчан»[295].