Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 1

Буквально на первых шагах покорения Пруссии Герман фон Зальца постарался исправить ошибки, допущенные при попытке осесть в Трансильвании. В марте 1226 г. германский император Фридрих издал в Римини Золотую буллу, в соответствии с которой Ордену поручалось благосклонно принять дарованные ему Кульмскую землю и земли соседней Пруссии[648]. Затем в 1234 г. папа выпустил буллу, пожаловав Ордену все завоеванные им у пруссов или полученные в дар земли, включая Кульмскую область[649]. А в 1235 г. император Фридрих дополнил ленные пожалования крестоносцев в Пруссии[650]. Начала реализовываться мечта об орденском государстве.

Лишь приступив к освоению владений на Балтике, Герман фон Зальца вынужден был согласился взять под покровительство и еще один отдаленный регион — Ливонию. В 1231 г. магистр меченосцев Волквин (Volquinus, Wolquinus) обратился к Тевтонскому Ордену с просьбой об объединении[651]. Первые годы переговоры шли медленно. Лишь в 1235 г. в Ригу была направлена комиссия из двух тевтонских братьев с целью уяснения положения на месте. Вернувшись в 1236 г., они предстали перед генеральным капитулом, собравшимся в Марбурге. Приговор был негативным. Братья обнаружили, что нравы ливонских рыцарей далеки от идеала монашеского благочестия. Кроме того, в регионе существует немало неразрешенных земельных споров (с Данией, с папским легатом, пр.) — долгов, вступление с которыми в Орден воспрещалось. Капитул рекомендовал магистру отказаться от объединения. Однако жернова истории повернули дело иначе[652].

Даже в конце XIII в. исследователи отмечали, что культурный уровень ливонских рыцарей-монахов был низким, а их нравы провинциальными. Устав трактовался упрощенно и нередко нарушался. Из ранней истории известны случаи настоящих преступлений среди братии. Так, первый магистр меченосцев Венно был убит другим рыцарем-монахом в результате ссоры. Именно ему в 1209 г. наследовал Волквин, став вторым и последним магистром меченосцев. Волквин, как предполагают, происходил из графского рода фон Наумбург[653]. Период его правления стал временем наибольшей наступательной активности крестоносцев в Ливонии — самым тяжелым периодом покорения Прибалтики. Вероятно, не всегда удавалось контролировать монашеские нормы поведения воинов-крестоносцев, большую часть времени проводивших в походах, в природных условиях, далеких от комфортной Палестины. К началу 1230-х гг. силы были на исходе. Осенью 1236 г. меченосцы дали последний бой.

19 февраля 1236 г. папа объявил об организации крестового похода на Литву[654]. В тот год в Ригу прибыло на удивление много крестоносцев из Германии[655]. Считается, что Волквин, понимая трудности пути в Литву через едва покоренную часть Земгалии, всемерно затягивал начало похода[656]. В итоге только в начале осени 1236 г. пилигримы, настояв на своем, двинулись в путь. К вторжению были привлечены отряды эстов, ливов и латгалов[657]. Как сообщает Ливонская рифмованная хроника (ЛРХ), были посланы «гонцы на Русь», откуда «помощь вскоре прибыла»[658]. В новгородской летописи под 6745 (1237) годом содержится известие об этом походе:

«Того же лета придоша в силе велице Немци изъ замория в Ригу, и ту совкупившеся вси, и рижане и вся Чюдьская земля, и Пльсковичи от себе послаша помощь мужь 200, идоша на безбожную Литву»[659].

Видно, что для псковичей поход на «безбожную» (языческую) Литву был делом охочим. Литовцы регулярно беспокоили новгородские и псковские рубежи. Зимой 1230 г. они воевали в районе Селигера. Новгородцы их едва догнали и отбили полон[660]. Летом 1234 г. литовцы подошли к Старой Руссе, ограбили окрестности и ворвались на городской посад «оли до торгу». Вдогонку за ними помчался Ярослав с новгородцами — успел отбить коней и обоз[661]. Об ответных вторжениях источники не сообщают. Инициатива немцев должна была найти одобрительный отклик на Руси. Летопись подчеркивает грандиозность предприятия: «Немци из замория» прибыли в Ригу «в силе велице»; к походу примкнули «рижане» и «вся Чюдьская земля», а уж потом псковичи — отряд из 200 охотников. Общая численность крестоносцев оценивается предположительно до 3 тысяч воинов[662].

Начало похода было вполне успешным. Были разорены приграничные области Жемайтии. Строки ЛРХ, сообщающие об этом, звучат залихватски и бравурно:

«Лишений множество снеся,
Они в литовский край пришли.
Здесь грабили они и жгли,
Всей силой край опустошая
И за собою оставляя
Повсюду ужас разоренья»[663]

.