Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 2

Печать члена любекского магистрата Генриха II Бохольта (Hinricus de Bocholt), 1336 г. (LübBS, VII. S. 7, № 6; Taf. 1, № 6; LübUB, II. S. 571, № 623)

6. Любекский посол Тидрик. И. И. Срезневский, а вслед за ним и Л. К. Гётц, считали, что этот Тидрик (Дитрих) упоминается в документе 20 ноября 1262 г., в котором город Любек поручался перед Бременским архиепископом за своих горожан Генриха, Конрада и Дитриха («Heinrico, Conrado et Thiderico»)[884]. Однако в этой грамоте речь идет, скорее всего, о простом горожанине, а не о члене магистрата, что более подходит для посла. С другой стороны, других Дитрихов, лишенных фамилии или прозвища, источники 1250-х и 1260-х гг. не упоминают.

7. Готский посол Ольстен. К. Хёлбаум интерпретировал имя как Holste[885]. Гётц предпочитал производить от Holmsteinn[886]. В иных письменных источниках не зафиксирован.

№ 14. Грамота князя хана Менгу-Тимура рижанам о свободном пути [887]

1269–1271 гг. [888]

Менгу Темерево слово клъ Ярославу князю: даи путь немецкому гости на свою волость. От князя Ярослава ко рижаномъ, и к болшимъ и к молодымъ, и кто гоститъ, и ко всѣмъ: путь вашь чистъ есть по моеи волости; а кто мнѣ ратныи, с тимъ ся самъ вѣдаю; а гостю чистъ путь по моеи волости.

№ 15. Проекты торговых соглашений Новгорода с Любеком и Готландом 1268/1269 г. [889]

(Бондарь Л. Д., Хрусталёв Д. Г.)

При работе в городском архиве Любека в 1762 году Иоганн Дрейер обнаружил три документа, относящихся к договорным отношениям Ганзы и Новгорода XIII века. Один из них был составлен на латинском языке, отчего без труда был прочитан исследователем и немедленно опубликован[890]. Два других акта были написаны на средненижненемецком языке. Они существенно отличались от первого по содержанию, но были почти идентичны между собой. Пытаясь разъяснить условия их возникновения, один из схожих документов Дрейер в том же году подарил Российской Академии наук. В начале 30-х гг. XX в. его обнаружила в архиве РАН М. В. Крутикова, а Е. А. Рыдзевская посвятила ему обстоятельную заметку[891]. Это оказался список первой половины XIV в. (предположительно 1338 г.) с более ранней грамоты, которая была оставлена Дрейером в Германии и до сих пор хранится в городском архиве Любека (Ruthenica № 5). Оригинал был впервые опубликован в 1830 году И. М. Лаппенбергом в составе сборника документов по ганзейской истории, начатого Г. Ф. Сарториусом[892]. В то же издание вошла и латинская грамота (Ruthenica № 2), впервые опубликованная Дрейером в 1762 году[893].

Дрейер считал документ на нижненемецком «Новгородской скрой» и не удостоил его вниманием в своей работе[894]. Только исследования Сарториуса-Лаппенберга ввели этот источник в научный оборот. Причем акт на латинском языке был воспринят только как проект договора, а за грамотой на нижненемецком утвердился статус реализованного соглашения.

Действительно, начальная часть немецкого текста серьезно отличалась от латинского варианта тем, что содержала традиционный формуляр договора, перечисляющий имена должностных лиц, заключивших его: князь Ярослав Ярославич, новгородский посадник Павша, тысяцкий Ратибор и немецкие послы Генрих Вулленпунд из Любека, Лудольф Добриссике, Яков Куринге[895]. Сопоставление имен со всей очевидностью убедило исследователей, что акт был составлен в период с 1268 по 1270 г. [896] То же время создания предполагалось и для латинской грамоты, которая, таким образом, оказывалась предварительным проектом торгового соглашения, предложенным немецкой стороной[897]. Краткость, более прижимистые условия договора, а также личная форма обращения в начале текста, составленного на нижненемецком, заставляли думать, что этот акт является переводом с русского того двустороннего соглашения, которое имело юридическую силу[898].

Указанное отношение к этим документам (латинский = немецкий проект, нижненемецкий = русский договор) на долгие годы утвердилось в исторической науке и предопределило характер внимания к ним исследователей и публикаторов. Акт на нижненемецком был не только неоднократно переиздан на языке оригинала Е. С. Тобиеном, Ф. Г. фон Бунге, К. Хёльбаумом и Л. К. Гётцем[899]. Он уже вскоре был переведен на русский язык. Первый перевод осуществил в 1855 г. И. Е. Андреевский[900]. Затем его существенно исправил А. Энгельман и переиздал С. В. Бахрушин в 1909 г. [901] Наконец, в 1949 г. был опубликован наиболее приближенный к оригиналу академический перевод Е. А. Рыдзевской[902].