Северные моря в истории средневековой Европы. Эра викингов и эпоха Оттонов. 300–1100 годы

Дания была еще более важным торговым центром, чем Норвегия, поскольку ее географическое положение позволяло контролировать вход в Балтийское море и выход из него. В дополнение к процветающей торговле с Утрехтом и другим германским портам, а также с Брюгге, она имела связи, хотя, вероятно, не самые прочные, с Англией[240]. В готландских кладах, например, насчитывается 1543 датские монеты – это самое крупное число западных монет, кроме монет Германии и Англии. Дания также имела некоторые связи со шведским материком, поскольку оба смоландских клада, Torlop и Kexas, содержат датские монеты, 24 и 49 соответственно. То же самое можно сказать о современных финских кладах. Там найдено в общей сложности 33 монеты. Датские купцы торговали также с Восточной Балтикой. Нам известно, что при Свене Эстридсене они обменивали ткань на меха в Самландии и что некий христианский купец прибыл мз Курляндии к датскому двору, и король одарил его богатыми дарами. Нам также известно из саг, что этот датский монарх поддерживал контакты с вендами, которые, поскольку отдельные предметы с Киевской Руси были обнаружены не только в Лунде, но и в Гнезно, очевидно, поддерживали контакты с Центральной Европой.

Однако рассказ Адама Бременского о балтийской торговле в этот период представляется непонятным. Он повествует о важных грузах, которые везли на славянских и русских судах, заходивших в Хедебю. Поскольку Хедебю прекратил свое существование до 1051 года, утверждение автора является невозможным и даже преемник Хедебю – Шлезвиг – если верить монетным свидетельствам и археологии, имел небольшое значение. Он также упоминает Рибе как процветающий порт, торгующий с Англией. Однако археологические и монетные свидетельства конца XI века говорят о том, что это крайне маловероятно. Тогда торговля с Англией почти не велась. Мы уже отмечали, что его утверждения относительно Бирки и Швеции совершенно не согласуются с фактами. И он почему-то ничего не говорит о новых торговых центрах, которые, как нам известно из монетных свидетельств, в рассматриваемый период были важны – Лунд, Виборг, Оденсе, Роскилл, Ольборг. Возможное объяснение заключается в том, что рассказа Адама не имеет ничего общего с Балтикой конца XI века, но является довольно точным отображением торговли региона начала или середины X века. То, что было издано под его именем, по-видимому, более ранний рассказ, который он включил в свое повествование. Он мог быть изначально составлен гамбургским архиепископом Унни, который, как нам известно, посещал Швецию в конце X века. Если так, это объясняет аномалии, которые уже много десятилетий беспокоят скандинавских ученых. На основании других свидетельств мы можем сказать, что Дания в этот период торговала с Финляндией, Готландом, Швецией, Курляндией, Самландией и вендами. Большой объем ее торговли направлялся на Готланд, а оттуда к Новгороду и Руси.

Это подводит нас к вопросу о Готланде и Восточной Балтике. Монетные свидетельства показывают, что грузы продолжали поступать в Данию, на Готланд и в Финляндию из Курляндии, Самландии и с вендских берегов, поскольку богемские и венгерские деньги, чеканенные в этот период, которые обнаружены в монетных кладах, могли попасть туда только через эти берега. Предметы с Киевской Руси, обнаруженные археологами в Лунде, Сигтуне и Гнезно, указывают на продолжение более ранней торговли через Волин и Одер с Центральной Европой и территориями за ее пределами. Правда, скорее всего, эти перевозки были ограничены, и куршские и славянские пираты, которых Адам Бременский упоминал как большую угрозу для судоходства, уже контролировали побережье. К началу XII века, по утверждению ряда авторов, эти берега были заселены примитивными людьми, почти не имевшими склонности к торговле, язычниками, бесконечно далекими от западной цивилизации.

Из того, что нам известно о Швеции того периода, положение в ней было практически такое же. Монетные клады конца XI века показывают, что сохранялся какой-то объем торговли с Западной Европой и Данией. Ею занимались, как и раньше, фризские купцы. Археологические свидетельства подтверждают, что какое-то время после 1043 года Сигтуна оставалась торговым центром. Затем, как и Бирка, Сигтуна исчезла, и в Швеции начался период экономической изоляции и упадка, от которого она оправилась только в середине следующего столетия.