Северные рассказы и повести

Следующий день — бело–голубого цвета. Меня волокут по земле. Другого варианта для проезда по лесотундровой трассе шириной 70 сантиметров — нет. Проскочить можно только на «Буране». А ехать на нём верхом двум крепким мужикам в полной полярной амуниции, да ещё в мороз, нет никакой возможности. Не поместимся попросту. К снегоходу цепляют низкие санки–ящик с высотой бортика, как у ящика для помидор, то есть, сантиметров 8–10, не более того. Сидя ехать — тоже невозможно: выпадешь. Остается — только лёжа. Смугловатый, круглолицый вежливый геодезист Дима с трехдневной небритостью на лице надевает свою «палаческую» шапку с прорезями (хоть какая–то защита от ледяного морозного ветра). Я ложусь в ящик–санки, крепко сжимая за пазухой фотоаппарат для съемки точек трассы и реперов. И мы поехали. И ездить нам так — ещё полмесяца.

Особенно беспокойна езда сквозь лес. Местами приходится идти пешком, потому что с прицепом «Бурану» сквозь кусты не продраться. На открытых местах воздух резкий, ветер мигом замораживает лицо, а в лесу в этом смысле спокойнее, зато снег более рыхлый и глубокий, нередко сойдя с утоптанного снегоходом места всего на несколько сантиметров в сторону можно провалиться по пояс и даже по грудь. Если есть шанс не идти пешком, не слезать с санок, я ложусь на живот, прикрываю голову капюшоном и руками. И мы прорываемся. Ветки то и дело резко хлещут по спине, и, как я не прикрывался, попадало и по лицу. А однажды с замиранием прочувствовал, как гладит спину достаточно солидное, но мирное бревно. Прогладило и сгинуло. Почему–то не захотелось на него взглядывать.

А всё же пройдены 20 км! Ожидаем обратного транспорта в случайно найденном домике путевого обходчика. Транспорт, как обычно это и бывает, с утра, оказывается, в ремонте. Благо, что есть связь. Ждём. Куда деваться? Ржавая бочка–печка холодна и дырява. Хорошо хоть такая есть. Дров нет, Двери не закрываются. Внутренняя не закрывается плотно, а наружная — вообще полураскрыта. Дима находит здоровенный кусок разрезанной железнодорожной шпалы, обнаруживаем самодельный колун в виде тяпки. Кое–как получилось четыре несуразных полена. Впихиваем в бочку–печку. От впитанной промороженной многолетней влаги поджигаемые нами супер–дрова жутко чадят, наполняя смрадом комнатенку, но так и не горят толком. Окна покрыты инеем и наполовину заложены кирпичами. И всё–таки это лучше чем просто стоять и ждать под открытым небом. Повезло.

Часа через два и транспорт подошел: «уазик» — булка. Окончен первый бело–голубой день между небом и землёй. Впереди — новые, такие же морозные, тундровые, таежные. Удивительные. Господи, а жить–то как хорошо! Сколько всего увидишь, сколько перечувствуешь. А есть ведь ещё и то, что за словами, то, чего ими уже никак не высказать.

Люди! Мир вашему дому. Земле. И небу.

Часть вторая

Медленно, словно чаинки в стакане, опускаются на землю пухлые лебяжьи снега. Сквозь пелену облаков просвечивает дымящееся на ветру солнце. Выпархивают из–под «Бурана» и рассыпаются искрящейся пылью снежные фонтаны. Дима бодро управляет своим снегоходом–коротышом. У этой модели задняя часть коротка, словно купированный хвост собаки породы боксер. По этой причине, кстати, попав в сугроб, машине трудно дать по снегу обратный ход, «коротыш» тут же начинает нагребать под себя целые барханы зимних даров небес.

На днях с другим напарником–геодезистом — Сашей — опробовали новенькую ручную лебедку. Цеплялись за ближайшее достаточно надежное на вид дерево и вызволяли машину из вчера еще безнадежного сугробьего плена. Дважды. Хорошо хоть дерево оказывалось поблизости. Впрочем, и здесь не без греха. Трос лебедки чрезвычайно коротковат. «Made in China», — как бы извиняясь, улыбается Сашка. Других всё равно нет.

А потом, когда застряли с Димой в ложбинке между двумя «блинами» тундрового кочкарника на болоте, пришлось, надрывая пупы и проваливаясь в снега по пояс, поднимать зад «Бурана» вручную. В тундре деревья не растут, увы. Цепляться не за что.

Водителю нашего «уазика» — булки повезло больше. Когда он застрял в сугробе, выполняя разворот для погрузки в прицеп нашего снегохода, мимо случайно проезжал МТЛБ каких–то геологов. Подцепили тросом и выдернули махом.

Здесь вообще любое «железо» — техника ломается гораздо чаще, чем люди. Когда выяснилось, что перетерта трубка подачи топлива в двигатель «Бурана», временно использовали обычную изоленту и сантехнический хомутик. Говорят же: голь на выдумки хитра. Потом это место переделали: поставили переходник из кусочка старой трубки.

В один из дней у санок пеньками выбило две доски из середины и выворотило правый борт. Чтобы как–то держаться на трассе — пришлось цепляться обеими руками за левый бортик и «висеть» в своем «коробке» по диагонали весь остаток дня. Хорошо ещё, что в момент выбивания досок меня в ящике случайно не оказалось. Повезло.