Северные рубежи. Середина ноября (СИ)

Соловьев промолчал. В другое время он бы пожалел вражеских бойцов, но сейчас состояние душ бойцов круто изменились. Что за проклятое время? Они должны были забыть в себе все человеческое, чтобы дать этому самому человечеству шанс выжить. Еще месяц назад командиры рассказали бойцам за что и почему они умирают. Правда оказалась оглушительной, жуткой до рези в животе. Они еще надеялись, что там наверху все четко расписано, как отразить это сумасшествие, что самые развитые страны смогут хоть что-то противопоставить этому смертоносному смерчу. Но все оказалось гораздо хуже. Чем ближе к экватору, тем страшнее там обстояли дела. Практически все население южных стран уже умерло или умирает. Военные в отчаянии применяли отравляющие газы и тактические ядерные боеприпасы, но все оказывалось напрасно. Поэтому редкая цепь регулярных российских войск и Национальной гвардии это все, что удерживало потоки исламистов и чужих беженцев на этой линии обороны. Остальные силы ушли на север, где находился последний - Северный рубеж обороны остатков человечества.

Соловьев вздохнул: ну что ж, он то знает, за что будет умирать. Солдат вспомнил улыбающееся лицо жены и милое своей дочурки. Эх, жаль сына еще заделать не успел. Последний их разговор по видеозвонку был несколько скомкан. Ольга только успела сказать, что их грузят в порту на корабль. Куда везут, она не знает, но обещают устроить ее по специальности. Жена у него до беременности работала на хлебозаводе, должность и в самом деле хлебная. Михаил позже прикинул, что семью везут на самые Севера и успокоился. Это достаточно далеко от страшной болезни.

- Идут! - прозвучало в гарнитуре, видимо командир запустил беспилотник. Поземка стали тише, и тучи несколько поднялись, видимость стала вполне подходящей. Но неожиданно впереди яркой струей чиркнуло по небу, и маленький горящий аппарат устремился к земле.

- Б ..ди, сбили разведчика - чертыхнулся рядом Денис Ольховский.

- Ждем - передал по гарнитуре Бывалов - без приказа не стрелять.

Через десять минут впереди, между холмами что-то показалось. Непонятное большое пятно, темневшее на белом зимнем покрывале земли, оно чуть колыхалось, медленно приближаясь к линии обороны.

- Это что еще за хе..?

- Командир - голос Рынника дрогнул - Это же беженцы!

Бывалов прильнул к МНУ и замысловато выматерился: - Парни, эти чурбаны пустили вперед беженцев. За ними бронемашины и пехота.

- И что делать будем, командир? - Ольховский поправил прицел на гранатомете, Рынник скатился в глубокий окоп и мелко дрожал. Отделенный мрачно смотрел перед собой: - Что, что? Приказ выполнять.

- Будем стрелять по женщинам и детям?

- Они уже заражены - вступил в разговор Михаил - Так что лучше думайте о своих.

Сидящие внизу бойцы переглянулись, они очень надеялись, что Соловьев прав. Хотя все равно, чувствовали себя они как последние сволочи.

Бывалов прислушался к команде, отданной ему по рации и прикрикнул: Всем по местам! Отразить атаку противника, огонь вести до полного уничтожения. Рынник, координаты для арты, работать будут только два орудия, остальные пока заняты - отделенный еще раз оглядел бойцов и уже гораздо тише произнес - Братцы, отступать нам некуда, так что работайте.

Бойцы поредевшего отделения разбежались по заранее приготовленным позициям. С подкреплением подвезли кое-какие строительные конструкции, и батальонные инженеры быстро укрепили бетоном и железом огневые точки взводов и отделений. Заодно привезли горячее питание и новые сухпайки. Соловьев еще раз проверил пулемет, устроил удобнее банки с лентами и сразу вскрыл пару цинков. Как их заряжать он уже успел показать присланному второму номеру, пожилому дядьке Никите Ивановичу. Тот служил в армии давно, но кое-что помнил. Это он посоветовал укрепить их точку дополнительно мешками с землей. Хоть какая то, но защита от пуль. Земля тут вперемешку с камнями.

- Ну что Иванович - Михаил сел поудобнее - Следи за флангами, не высовывайся, для этого у тебя кабельный оптический щуп есть. Гранаты приготовил?

- А то, как же! - коренастый мужчина жевал плитку темного шоколада. На вид спокоен, но все-таки первый бой, он самые мерзкий. Это когда от страха голова ни хрена не соображает, а мощный удар адреналина мешает прицеливаться, руки просто ходят ходуном, ноги предательски подрагивают. Только вбитые уже в подсознание рефлексы и выучка помогают кое-как держать себя в руках и делать дело. Во втором и третьем бою уже легче, начинаешь немного соображать и действуешь более правильно. Но ведь до них надо еще дожить? Соловьев прильнул к МНУ, скоро колыхающаяся толпа будет уже на линии огня. Он перевел прицел в оптический режим и установил кратность, затем поставил пулемета на сошки и высунул в одну из узких амбразур. С той стороны расчет прикрывали стальные листы и бетонные чушки.

- Господи! Да там же их бабы!

- Иваныч, не мельтеши - Михаил пристроился удобнее - Посмотри на лица, это явно чума. Пехота вообще в масках идет.

- Точно! Неужели они думают, что это сработает?