Северные рубежи. Середина ноября (СИ)

Стрелять из амбразуры было неудобно, поэтому Соловьев поставил сошки прямо на бруствер, между двумя бетонными чушками. Прицел, огонь! Он поливал длинными очередями, сбив первую тройку и прижав остальных к земле. Вот еще два тела покатились вниз, рядом свистели пули, противно стуча по бетону и зарываясь в землю. Неожиданно по его плечу что-то сильно ударило. "Ох, твою мать!" Они свалился назад, скривившись от боли, затем перевел взгляд направо. "Цел! По бронику ударило!" Ткань была распорота и из-под нее торчала погнутая бронепластина. Но плечо все равно сильно болело. Превозмогая боль, Михаил потянулся наверх. Так и есть! Поредевшая группа вражеских пехотинцев воспользовалась замешательством пулеметчика и кинулась вперед. Он перевел прицел в режим ближнего боя и нажал на спусковую скобу, нескольких человек бежавших впереди чуть пригнувшись просто-напросто смело назад, на таком расстоянии винтовочные пули пробивали их легкие бронежилеты насквозь. Конец очереди прошелся по ногам бежавших с краю солдат, их просто напросто оторвало. В воздух брызнули фонтаны крови, тут же смешивающейся с пылью и песком.

Лента кончилась неожиданно, Соловьев нажал еще несколько раз на спусковую скобу и бросил ошарашенный взгляд на пулемет, заряжать его было некогда. Он оглянулся назад, Калашников Иваныча и гранаты остались в их пулеметном гнезде. Помирать почему-то не хотелось. Неожиданно откуда-то с глубины траншеи раздались короткие очереди и громкий русский мат: - Чего стоишь, раззява! Ленту заряжай!

Михаил бухнулся вниз и трясущимися руками начал поднимать ствольную коробку и доставать из сумки короб с патронами. Вскоре рядом послышался звук ссыпающейся земли, и мелькнуло тело в темном камуфляже.

- Соловьев, ты что ли? - из-под шлема на пулеметчика смотрело улыбающееся лицо его командира, Коробицина.

- Так точно, товарищ капитан! - Михаилу было очень радостно, вот так, измазанным в глине и одетым не по форме, докладывать своему бывшему взводному, что он жив.

- А я то думаю, кто тут за всех работает? Молодца! Я оставлю тебе двух бойцов, а сам назад. Справишься?

- Постараюсь, товарищ капитан! - Михаил уже поставил обратно крышку и передернул рычаг.

Коробицин пригнулся и исчез в глубоком окопе, который пару дней назад вырыли инженеры батальона.

- О, воронежским привет! - белые брови Степана изогнулись в ухмылке, лицо, обычно как "кровь с молоком" сейчас было измазано в грязи - Вот мы кому задницу спасли!

В пяти метрах от них застыл безмолвным изваянием Очуров, крепко сжав в руках автомат.

- Надо отойти назад, у меня патроны заканчиваются - пробормотал Соловьев, все еще не веря своему счастью.

Они скорым шагом устремились в пулеметную ячейку. Степан отодвинул Иваныча в сторону и хмуро оглядел заначку для боеприпасов: - Хорошо живете - крепыш заграбастал все гранаты и начал их распихивать по многочисленным карманам. Только сейчас Михаил заметил, что один из титановых листов бронежилета вылез из распоротого пулей обмундирования. Но болтать было некогда. Он взял последнюю ленту, набитую Ивановичем и аккуратно сложил ее в короб, запихнув его в подсумок.

- Две по сотне, можно жить! Поможешь?

Степан кивнул головой и взялся за цинк. Он разрывал пачки руками и ссыпал патроны в раструб набивочной машинки. Как опытный боец он понимал, что с пулеметом намного лучше, чем без него. Михаил крутил ручкой, снимая или подсовывая новые ленты. Они успели зарядить четыре по сто, которые опытный пулеметчик тут же соединил в двухсотпатронные ленты, закладывая в большие короба, когда к ячейке подскочил коренастый Очуров.

- Они там за стеной для атаки накапливаются!

Степан, в начале их знакомства чурающийся всех нерусских, в последние недели вдруг крепко подружившийся с немногословным бурятом, задумался.

- Не гонишь?

- Я длинный щуп просунул и с ребятами на той стороне поговорил.

- Типа умный?

- Ты ну шути так Степа-Баатар, абижусь.

Светловолосый крепыш ухмыльнулся, а Михаил вдруг задумался, почему бывший расист стал дружить в основном с людьми восточной национальности. Чего только в жизни не бывает.

- Что будем делать?

- Снимать штаны и бегать!

Очуров обиженно засопел.

- На, держи - Степан передал буряту несколько гранат, тот сразу ожил, глаза заблестел.

- Я правильно тебя понял Баатар?

- Ага.

Они переглянулись и заржали, как кони. Михаил, поменявший ленту на большую и рассовавший все по своим местам, недоуменно обернулся.

- Сейчас мы им устроим! - крепыш бодро вскочил с места, за ним поскакал резвым коником бурят.