Северные сказки. Книга 1

Доехал до избушки, в этой избушке живут Горокат да Деветьпил. Он попросилса им в товарыщы, они и говорят: «Быть ты над нами меньшой брат». Ночь пришла, легли спать. Спали долго-ле, коротко-ле, пришла к им баба-ягаба и говорит: «Здынь меня на порог». Горокат стал здымать, одва знял на порог ей. Говорит баба-ягаба: «Здынь меня на лавку». Здынул коё-как Горокат ей на лавку. Баба-ягаба и говорит: «Давай, Горокат, боротца со мной». Стали боротца. Баба-ягаба Гороката оборола. Баба-ягаба ушла от их. Стало утро, свет, Горокат и Деветьпил ушли на гору за промыслом. День ходили, к вечеру опять домой пришли; сварили тетёру, поели, спать легли. Баба-ягабиха опять к им пришла. «Здыньте на порог меня». Деветьпил здынул. «Здыньте на лавку». Деветьпил здынул на лавку. Баба-ягаба и говорит: «Давай, Деветьпил, боротся со мной». Баба-ягаба и Деветьпил схватились боротца, Деветьпила оборола. Утром попили-поели и в лес ушли. День прошол, к вечеру опеть из лесу приходят и спать легли. Приходит опять баба-ягабиха: «Здыньте на порог». Здымать следует Ивану. Иван и говорит: «Ноги-то здоровы, сама зайди». Баба-ягаба зашла. «Здынь на лавку». Иван говорит: «Жопа у тя толстая, сама поседь». И села. «Давай боротця со мной». Иван медвежье ухо схватил, да и бросил о пол, схватил меч, ударил мечом и всю рознёс ей, жизни не стало ейной. Выбросил Иван ей на улечь. Горокат и Деветьпил и говорят: «Будь ты нам старшой брат». Вышли они все трое прочь от избы, идут не путём и не дорогой, дошли до глубокой ямы. В ямы увидели сидит красна-девица на сундуках. Стали они с дерева лыко рвать да вязку делать; вили они вязки много, стали советовать, кому в яму спускаться. Горокат не хочет, Деветьпил не хочет, Иван и говорит: «Давай, делать нечего, я стану спускаться». Стали они его спускать в яму, спустили. Он завезал сундук, вяжу подёрнул, оне и потенули и вытенули девицу. Вяжу в яму спустили, а Ивану и попасть некак. Стали Горокат и Деветьпил о девке спорить. Иван ходил в ямы, к нему прилетела больша птица, он и говорит: «Птица небесна, не можь-ли меня вынести на свету-Русь?» — «Могу я тебя вынести на свету-Русь, только настрелей мне множество всяких птиц». Он настрелял птиц, птица прилетела и села на землю; склал он этих птиц на ей и сам сел. Она и говорит: «Я как овернусь, дак ты мне птицу брось, да брось». Вот птица эта и полетела и обертываится, он и помётыват ей по птице. Птиц этих Иван-медвежье ухо всех выметал, не стало больше. После она и раз обвернетця — не цё, и другой обвернётця — не цё. Иван взял нож да у себя поджилки и отрезал, птица обвернулась, он ей и бросил поджилки, птица и вылетела на свету-Русь. Птица и спросила у него: «Ты посленни-то куски каки бросил, откуль?» Он и показал ей ноги: «Вот я откуль». Птица выхаркала поджилки, приложила, дунула, лучше и старых стали. Иван Гороката и Деветьпила в яму втрёщил, взял красну-девичу и полгал в своё место. И стали они с этой девицей жить да быть, добра наживать, лиха избывать.

8. Поздеев Роман Григорьевич

Живет тоже в селе Среднем Бугаеве, ему 50 лет. Записал от него одну сказку и больше никаких сведений о нем не имею.

35 Иван-купеческий сын

Не в каком месте жил-был купец. У купча было три сына — два Фёдора, третей Иван. Иван был пьянюшка: чё наживёт, то пропьёт. Пил-пил, отеч его отказал от себя; он стал ходить по задвору; ходил, ходил, пришол к отчу. «Дай мне, отеч-родитель, карап один, мне ночью приснилось: лажу я оттуль житьё наживать». Отец ему дал карап и дал немного денег. Он накупил соли, прибрал себе товарыщов, взял бочёнка вина и отправились, побежали куда ихна путь лежит.

Долго-ле, коротко-ле бежали, товарищи говорят: «Ты сам погинешь и нас погубишь». — «Ну, робята, делать нечего, тащите кантук». Кантук опорожнили, опеть бежат, опеть стали говорить. «Ты сам погинёшь и нас погубишь, сколько времени бежали, земли не видно». Иван велел второй кантук вытащить. Испивают и вперёд бежат. Бежали, бежали, вышол Иван, стал смотреть в подзорну трубу. «Как жарево, робята, красёт». Все прискакивают, из подзорной трубы смотрят: «Как будто город находит». К этому городу и прибежали, и в тихи галани стали, сходни повынесли: Иван в платок соли наклал и пошол в город, и во дворец зашол. Король стал спрашивать: «Кто ты? Какой? Откуль?» — «А я Иван-купеческий сын, есь бы у меня товару, поторговать бы хоцю». Сели закусывать, Иван ложечкой кушанье попробовал, кушанье без соли. Иван взял, в одно потрусил, в друго потрусил, в третье потрусил.