Северные волки

– Спасибо за похвалу! – Берсерк склонил голову в очередном шутливом поклоне, зная, как это раздражает его друга.

– Это не похвала! – Старый воин выпучил глаз. – Боги, за что мне такое наказание?!

– Ну ты таким родился… – вновь не удержался Вегард.

Несколько мгновений Тред озадаченно пялился на берсерка. Первым не выдержал Марк. Поначалу паладин закрывал рот ладонью, но все же не выдержал и тихо захихикал. Он изо всех сил старался не смеяться и извинился перед Тредом за свое поведение, но тут и сам старый наемник громогласно захохотал.

– Что верно, то верно, парень, – сквозь смех выдавил Тред.

Энвинуатаре на мгновение обернулась на ехавших позади нее мужчин, но берсерку так и не удалось поймать ее взгляд. Он чувствовал, что девушка что-то недоговаривает, и ему очень хотелось знать, что именно. Но та явно была не расположена делиться своими мыслями, а гордость и манеры не позволяли Вегарду вот так просто пытать женщину. Другого способа узнать что-нибудь от жрицы берсерк не видел, поэтому вновь решил ждать. Впрочем, ему больше ничего и не оставалось.

– Тяжесть вины давит на нее, – проследив задумчивый взгляд Вегарда, сказал паладин, – она винит себя в смерти эльфов.

– Глупая бабенка! – фыркнул Тред. – Вечно они жалеют о прошлом, вместо того чтобы жить настоящим. Остроухие знали, на что шли, когда ввязались в это дело, и их смерть не является чьей-то там виной!

– Ты прав. – Марк взглянул на одноглазого воина. – Именно это я и говорил ей всю дорогу, правда, слова были несколько иными, но смысл – тот же. Но все безуспешно.

– Не волнуйся, вскоре она придет в себя, – уверенно заявил Тред.

– А ты у нас знаток женских сердец? – полюбопытствовал берсерк, получив в ответ хорошо знакомое фырканье.

Вегард вновь посмотрел на спину девушки. Он не ожидал от жрицы подобного проявления чувств. При первой их встрече, в таверне, она произвела на него впечатление сильной, волевой женщины, твердо идущей к своей цели, невзирая ни на что. Но все обернулось иначе. Вегард даже подумал, что Энвинуатаре не видела раньше гибели людей или, возможно, ее терзают какие-то воспоминания. Только так он мог объяснить ее реакцию на происходящее. Привыкшему к крови и смерти воину сложно было понять чувства молодой жрицы, и Вегард, осознавая это, решил предоставить все времени. Оно, как ничто другое, способно затягивать не только рассеченную плоть, но и душевные раны.

– Леди Энвинуатаре провела почти всю жизнь в окружении городских стен. – Паладин вздохнул, машинально коснувшись пальцами шеи в том месте, где обычно находилась застежка его золотого плаща. – Она не привыкла к смерти близких. Я тоже скорблю по эльфам, но даже не могу представить, что творится у нее на душе.

– Слишком много слов ни о чем. – Тред смерил Марка тяжелым взглядом. – Былого не воротишь. Как бы вы ни жалели остроухих, это не вернет их к жизни.

– Возможно, ты прав…

– Я совершенно точно прав! – отрезал старый воин.

– Не спорь со стариком, – похлопал погрустневшего паладина по плечу Вегард, – он прожил долгую жизнь и знает, что говорит. Нас с рождения учат не бояться смерти. Каждый из сынов Торфела, впервые взяв в руки оружие, готов пасть в битве. Таков удел воинов. Такова наша судьба.

– Я понимаю. – Марк слабо кивнул. – Любой паладин с радостью отдаст жизнь за правое дело! Но здесь все иначе. Проблема леди Энвинуатаре – не в страхе смерти. Я уверен, что она предпочла бы сама расстаться с жизнью, если бы это могло спасти эльфов.

– Проблема лишь в том, что полукровку растили не так, как нас. Небось мамаша холила и лелеяла единственную дочурку, и та, оказавшись в жестоком мире за крепостными стенами, попросту растерялась, – сурово заявил Тред. – Вот, взгляните на ее женишка! – Он, не оборачиваясь, указал рукой через плечо. – На болезного даже смотреть противно! Дрожит словно лист на ветру, даже руки трясутся! Небось уже несколько раз пожалел, что отправился в столь опасное путешествие.

Северянин говорил громко, и де Рамион услышал его слова.

– Да, я боюсь – и что? – с вызовом проблеял он. – Что в этом такого?

– Ничего, кроме того, что тебе должно быть стыдно за свое поведение! Прекрати трястись и не наделай в штаны! Ты мужик или что? – Тред обернулся, гневно взглянув на Кенрита.

Де Рамион взглянул на едущую впереди невесту и, сжавшись еще сильнее, тихонько пискнул:

– Мужик.

– Вот и веди себя как мужик! – взвился северянин. – Чего ты пищишь, словно мышь, которой наступили на хвост?! Соберись, тряпка! Никто тут с тобой не будет нянчиться! Понял?!

– Понял. – Кенрит поднял глаза и неуверенно кивнул.

– Да ничего ты не понял… – безнадежно сказал Тред и, махнув на де Рамиона рукой, отвернулся от него. – Мой тебе совет – оставайся в Лантонелле, если хочешь еще пожить, или веди себя нормально, не то я отдам твоей невесте свою долю и лично сверну тебе шею, словно задохлому куренку!

– Я не останусь! – воинственно пропищал Кенрит.

Тред вновь обернулся к мужчине и, тяжело посмотрев на него, тихо произнес:

– Делай что хочешь, но учти – я тебя предупредил.