Северный богатырь. Живой мертвец

— Чулков! — ответил Башилов — Вроде как полицеймейстер. Все знает!.. Недавно один офицер у нас подпил, да и начал хвастать, что государь его адъютантом сделает. И что же? На другой день в приказе: за хвастовство на две недели на гауптвахту! Вот и про тебя вскоре узнает!

— Я ведь не по своему виду. Я — как дворовый Ермолина!

— Фью! — свистнул Башилов, — смотри, не влетел бы! Тогда и я с тобою!..

— Да ведь по моему виду совсем нельзя. Суди сам: выбывший из полка за смертью! Никто не поверит, что это и есть я!

— Да! Но всячески плохо. Надо начинать хлопотать скорее. Ну, вот и пришли!..

Башилов вошел на крыльцо каменного двухэтажного дома, поднялся по лестнице и позвонил.

В трех комнатах среди дыма от трубок толпился народ.

— А, Башилов! — воскликнул стройный, высокий офицер.

— Я! И привел к тебе своего друга из Москвы. Бывший поручик нижегородского драгунского полка, Семен Павлович Брыков.

— Очень приятно! Господа, еще партнер! Знакомьтесь!

Брыков почувствовал себя своим в холостой компании и скоро успел перезнакомиться со всеми. В одной комнате компания гостей пила и ела, в другой за тремя ломберными столами шла игра, в третьей Брыков увидел трех женщин, декольтированных, с огромными, как башня, прическами. Они жеманились и звонко смеялись, поминутно чокаясь с офицерами бокалами.

— Наши красавицы! — сказал хозяин Брыкову. — Это — Нинетта, это — Виола, а это — просто Маша!

— По-нашему, по-московскому, — сказал Брыков, запросто здороваясь с женщинами, — Анюта, Феня да Маша!

— Фи! Феня, — ответила вспыхнув хорошенькая брюнетка.

— Что же, Феня может быть во сто крат красивее Клеопатры!

— Вы военный?

— Был!

— Отчего же перестали? Не нравится?

— Нет! Пришлось выйти, — сказал Брыков, покачав головой.

Сидевшие подле него офицеры окинули его подозрительным взглядом.

Семен Павлович понял их взгляды и вспыхнул.

— Случилась престранная история, — сказал он и тут же рассказал все происшедшее с ним.

— Как? — произнес Башуцкий. — Выходит, вы теперь…

— Живой мертвец! — ответил Брыков со смехом.

— Ай! Какой ужас! — воскликнула рыженькая Анюта.

— Глупая, — сказала Маша, — ведь это только по бумагам.

— Мне вас жалко, — шепнула Брыкову Виола, пожимая ему руку, и он благодарно кивнул ей головой.

— Господа, игра начинается! Пожалуйте! — провозгласил хозяин, обходя комнаты.

— Все устроил? — спросил Башуцкий. — И окна? И Степку послал?

— Все!

— Идемте! — Башуцкий поднялся с места и сказал, обращаясь к Семену Павловичу: — У нас, батюшка, здесь столица, особые порядки! Дольше девяти часов сидеть нельзя. Должны огни гасить, а в карты — ни-ни! Вот и делаем: окна занавешиваем так, что ни огонька не видно, и денщиков в дозор посылаем! Идемте!

— Возьми и меня! — сказала Виола. — Тебе, как мертвецу, счастье будет!

— Пойдем! — ответил Семен Павлович.

В комнате метал Вишняков. Громче всех раздавался голос Башилова.

— Что за игра? — подходя к столу, спросил Брыков.

— Экарте! — ответил Башилов и шепнул: — Дай десять золотых, продулся!

— Играй со мной! — сказал Брыков и, вынув деньги, поставил их на поле.

— Ваша! — через минуту сказал Вишняков.

Брыков беспечно подвинул выигрыш и оставил все деньги на том же месте.

— Ваша! — опять ответил Вишняков.

— Эге! Да ему везет!

— Я говорила! — закричала Виола.

— Ну, и я! — сказал Башилов.

— Стой, а я передвину! Хочешь, двигай и ты!

— Нет, я оставлю!

— Ваша! — бледнея объявил банкомет, равнодушно беря ставку Башилова.

— Тогда снова — по банку! — сказал Брыков, в то же время задумав: «Выиграю здесь — значит, и дело выиграю!»

— Ваша! — раздался общий крик, и Вишняков бросил карты.

— Выиграю! — радостно сказал Брыков и дал Виоле целую горсть золотых. — Бери, — сказал он тихонько Башилову, — я дальше играть не буду!

— Полиция! — вдруг закричал, вбегая в комнату, денщик.

Почти тотчас в комнатах погасли все свечи. Началась какая-то суматоха.

— Бежим! — шепнула Брыкову Виола и потянула его за руку. Он послушно пошел за нею. — Сюда, сюда! Стой! Я найду свою тальму. Ну, вот. Пойдем!

Это все происходило в темноте. Они как будто вышли из комнат, когда до них донесся властный голос:

— Приказываю отворить!

— Теперь бежим! — шепнула Виола.

Они очутились на дворе. Луна ярко светила, и Брыков увидел зеленую лужайку, низкий забор и за ним сад.

— Ты помоги мне перелезть, — сказала девушка, — а потом и сам.

Брыкову стало смешно. Он без шинели и шляпы, в одном фраке пересаживал через забор красавицу в кружевной тальме. Но тут же он вспомнил, что может быть схвачен полицией, и, почти перебросив через забор Виолу, сам в один миг очутился на его гребне и спустился в какой-то сад.

— Это — сад графа Юсупова! — сказала Виола. — Мы потихоньку проберемся, тут есть лазейка, вылезем и ко мне домой! Бедный, ты даже без шляпы! А деньги взял?

— Взял!

— Ну, и отлично! — и Виола вздохнула. — Я завтра пошлю Катю и все купим. Лезь!

И они пролезли в узкую щель между двумя палками в частоколе.

— Откуда ты знаешь тут все эти ходы?

— Я? — просто ответила Виола. — Я была у графа дворовой! — и, идя по узенькому проулку, она рассказала Брыкову свою историю.