Северный богатырь. Живой мертвец

Она была дворовой графа Юсупова и обучалась для сцены танцам. В балете «Амур на ловле» ее увидел богатый подрядчик Семенов и выкупил на волю. Они жила с ним три года, пока он не умер от паралича. Покровителя не было, и она стала прелестницей. Офицеры семеновского полка все ее знают. Она рассказывала свою историю так спокойно и просто, что Брыкову стало даже весело с нею.

Когда он проснулся рано утром, первой его мыслью было идти домой.

— Выпей кофе! — сказала ему девушка. — Я послала Катю за вещами и заодно узнать, что вчера было. Да вот и она! Ну, принесла? Что там?

В комнату вошла хорошенькая горничная с плутоватым лицом.

— Все сделала, — ответила она, — а потом и туды сбегала. Степа все рассказал. Беда! Сам Чулков наехал, потом плац-майора вызвал. Всех на гауптвахту взяли!

— Ай! ай! ай! А Машу и Нюшу?

— И их увели!

Девушка всплеснула руками.

— Вот им беда будет! Государь их вон вышлет!

— А государю-то что за дело?

— Ах, ты не знаешь! Государю обо всем докладывают!

Брыков широко перекрестился и встал.

— Чего ты это?

— Я подумал, что было бы, если бы я попался! — сказал он и прибавил: — Спасибо тебе! Вот, сколько могу! — Он опустил в карман руку и вытащил горсть золотых монет. — Возьми!

— Не забывай меня, — ласково сказала ему девушка, — может, я и пригожусь тебе!

Брыков благодарно кивнул ей, надел на себя какую-то старую фризовую шинель, высокую шляпу и вышел от гостеприимной девушки. Он шел, не зная дороги, пока не встретил извозчика, и тотчас сел в линейку. Извозчик потрусил мелкой рысью, и Брыков, подпрыгивая на каждом ухабе, думал:

«Нет, от этого Башилова и его компании подальше. Еще не на такую историю напорешься. Спасибо этой Фене, а то, если бы попался, так, пожалуй, и всему делу конец бы… сразу!..»

XVIII Мытарства начались

Когда Брыков вернулся на квартиру Башилова, он застал и денщика Ивашку, и своего Сидора в совершенном унынии.

— Увзяли их благородие, — горестно сказал денщик, — теперь там совсем затоскуют!

— А надолго?

— Кто знае! Можь, неделя, можь, и месяц. Это як царь замыслит. Беда моему барину!

— А ты чего нос повесил? Я вернулся!

Сидор с тяжким вздохом только махнул рукой.

— У нас с вами и того хуже!

— Что такое? — встревожился Брыков.

Сидор только покрутил головой и начал свой рассказ:

— Сегодня в утро пришел какой-то квартальный и прямо на Ивана накинулся: какие такие у евонного барина поселенцы, что за люди? Я тут сейчас вышел и ему наши подорожные. Он посмотрел их и ну головой крутит. «Нечисто, — говорит, — тут что-то. Как это, дворовый и с офицером пошел по городу гулять? Как это дворовые и в такой коляске приехали?» Я ему уж соврал, что коляска от моего барина господину Башилову, вроде как бы его, а он: «Идем в квартал!» Я ему, проклятому псу, рубль отвалил. Ты уж, батюшка, прости на этом… А он, видно, разлакомился. «Я ужо, — говорит, — снова зайду!» Попались мы, батюшка барин.

— Глупости! — крикнул Брыков, а у самого сжалось сердце дурным предчувствием.

Действительно, если привяжется полиция, он, чего доброго, не сумеет укрыться от нее, так как она жадна до взяток и до поборов. Надо начать хлопоты и начать сегодня же. Грузинов — большое лицо, предлагал сам свои услуги. Сегодня же к нему. Брыков решительно тряхнул головой и, позабыв о передрягах прошедшей ночи и усталости, надел дрянную шинелишку и взял шляпу.

— Я уйду! — сказал он Сидору. — Придет квартальный, вели утром ему быть. Да, вот еще что: купи мне шинель и добрую шляпу. Вот с Иваном и сходишь.

Береги себя, батюшка! — жалостно сказал ему Сидор.

— Ну вот, старый! Что, я — младенец, что ли?..

Брыков вышел и направился прямо к Зимнему дворцу. Он уже знал, что Грузинов живет там, при царе, хотя и не имел понятия, как добраться до него.

«Ну, да серебро все замки отпирает», — подумал он и с решительностью вышел на площадь Зимнего дворца.

Здание дворца поразило его. На огромной площади прекрасное здание возвышалось сказочным исполином, сверкая на солнце рядом оконных стекол. В здание вели несколько подъездов, но Брыков благоразумно сообразил, что ему надо искать дороги где-нибудь с заднего крыльца, а не с парадных подъездов, и потому обошел весь дворец и вышел на набережную.

Час был обеденный, и движение по набережной было незначительно. Брыков увидел в здании дворца маленькие двери, близ которых стоял бритый лакей в парике и ливрее. Семен Павлович решительно подошел к нему и заговорил, давая ему рубль:

— Скажи, милый человек, как я могу повидать полковника Грузинова?

Лакей, сначала презрительно покосившийся на Брыкова, при виде рубля (в то время огромной суммы) сразу изменил свое обращение и вытянулся в струнку.

— Они тут-с пребывают, и коли ежели не при государе, то завсегда их можно видеть.

— А теперь они при государе?

— Никак нет. Их величества изволили на стройку уехать.

— Так ты, может, проведешь меня! — сказал Брыков и дал ему второй рубль.

Лакей совершенно был куплен; его лицо выразило полную готовность.

— Пожалуйте! — тотчас же сказал он и услужливо распахнул дверь.