Северный Часовой и другие сюжеты

Дальше начинается совсем прекрасное.

Замок Орт. Обратите внимание: на острове

Герр Орт выучился на капитана дальнего плавания и получил шкиперский патент, после чего купил корабль (только вот не с алыми парусами) и уплыл с юной фрау Орт на край земли, в Уругвай. Там зачем-то сменил всю команду и отправился еще дальше, в просторы Тихого океана.

И больше влюбленных никто никогда не видел. Корабль «Маргарита» вышел из Монтевидео и исчез. В биографиях год смерти бывшего принца значится под вопросом: 1890 (?).

Я, конечно, понимаю, что вероятней всего малоопытный Руслан утопил судно вместе с Людмилой и экипажем где-то в опасных водах близ мыса Горн. Но так хочется надеяться, что на самом деле всё у них было заранее спланировано и получилось по задуманному.

Присмотрели укромный островок, затерянный среди бескрайнего океана; набрали команду из таких же искейпистов; благополучно поселились в своем раю; жили там долго, счастливо и ни о чем никогда не жалели.

Личные вещи-1

22.09.2013

Приглашали меня какое-то время назад поучаствовать в телепередаче с таким же названием. Насколько я понял, нужно показывать перед камерой предметы, которые меня окружают, и про каждый что-нибудь рассказывать. Со временем у меня всегда плохо, да и вообще я не любитель сверкать физиономией на экране, поэтому уклонился. Телевидение ведь вторгается к людям в дом, не спрашивая, интересно им или нет. Так и представляю: сидит семья, занимается своими делами, а в ящике болбочет какой-то лысый-бородатый дядька, откровенничает про свою жизнь. Зачем это им? И тем более мне.

Другое дело – личный блог. Кому неинтересно, сюда не заходит. Поэтому вам, пожалуй, расскажу, в каком предметном мире я существую. Вернее, работаю, потому что все эти вещи из моего рабочего кабинета.

Да, на диване я работаю не меньше, чем за столом. В основном смотрю в потолок

У меня там много вещей случайных, но лишних нет. Каждая чем-то помогает. Если мозолит глаза или мешает – избавляюсь.

На первый взгляд это хаос и бардак, куча всякой ненужной белиберды.

Здесь главное – общее настроение. Когда я вхожу в кабинет и плотно закрываю за собой дверь, я оказываюсь в хронокапсуле, которая может переносить меня в нужную эпоху и нужное место. Посторонних звуков я не слышу. Как-то раз полуобвалился соседний дом (я живу на Хитровке, где такое случается), был жуткий грохот, а я и не заметил. Потому что мой кабинет находится в другом измерении, и там грохочет погромче, чем здесь.

Слева, со стены, на меня смотрит Эраст Петрович Фандорин – обычно с некоторой брезгливостью, но иногда, редко, в глазах сверкают и одобрительные искорки.

Этот портрет я когда-то увидел в антикварном на Мясницкой. Как раз пытался вообразить, какое у Фандорина лицо (дело было еще до экранизаций и сакуровских иллюстраций). И вот вижу: молодой брюнет, очень сдержанный, с флером тайны. Почему-то в студенческом мундире Путейского института, но это несущественно – потом как-нибудь объяснится (и объяснилось, в новелле «Из жизни щепок»). Сомнение все-таки было: вдруг не он? Решил устроить испытание. Если приду ровно через месяц, а портрет меня дожидается – значит, Фандорин.

Портрет дождался. Теперь без него я уже не могу писать ничего фандоринского. Время от времени замазкой подрисовываю Эрасту Петровичу седые височки, которых первоначально не было. (Вообще-то неизвестный с портрета оказался – я долго выяснял и выяснил – Владимиром Карловичем фон Мекком, сыном Надежды Филаретовны, но мне это не мешает.)

Под портретом, как вы можете заметить, висит самурайский меч. Тоже не просто так. Я купил эту железяку в Гонконге на барахолке долларов типа за тридцать. Ценности это смертоубийственное орудие не представляет. Оно, собственно, и не смертоубийственное – его ни разу не натачивали. Обычная штамповка, атрибут парадного офицерского наряда в японской императорской армии. Но мне эта сабля многое рассказывает. Я могу реконструировать по ней целую жизнь, давно сгинувшую. И это символ всего моего ремесла.

На клинке кроме казенного «Да здравствует император!» стоит дата, 15-й год Сёва (1940), и имя «Сато Котаро».

Я читаю этот меч, как открытую книгу.

Котаро Сато: мальчик из бедной, простой семьи – вероятно, крестьянской (городские парни не очень-то рвались в офицерские школы). Очень маленького роста (сабля короче стандарта). На выпуск получил от гордых и счастливых родителей в подарок парадный меч – самый дешевый, но зато с гравировкой. Через год началась война. Офицерик воевал в Китае. В чинах не поднялся, на грабежах не разбогател – иначе справил бы себе катану попрестижней. Видимо, погиб в бою, потому что был похоронен с воинскими почестями, вместе с личным оружием (по ножнам видно, что они много лет не соприкасались с воздухом). Потом какие-то гробокопатели потревожили могилу, и не представляющая ценности находка за копейки досталась старьевщику.