Северный гамбит

Лазарев Михаил Петрович. Подводная лодка «Воронеж». Северная Атлантика, у берегов полуострова Лабрадор

Они наверху, мы внизу. Наверху шлепает винтами «Локса», американский «либертос» под нашим флагом, мы в глубине неслышно скользим. Охраняем старых знакомых, поскольку индивидуальный акустический портрет этого транспорта по чистой случайности оказался у нас записан — срисовали в марте возле Мурманска. Неужели наш Лаврентий Палыч ничего не забывает? Должность такая: «Опознать можете, не всплывая?» Судно опять же новое, не совсем «либерти», а более поздняя версия «виктории», может выдать восемнадцать узлов. Так что погрузка в Нью-Йорке и приказ нам — время выхода, время и место встречи. А у американских берегов даже под перископ всплывать теперь возможны проблемы — там янки порядок уже навели, не то что год назад, и катера-охотники бегают стаями, этих «110-футовых» в нашей истории строили многосотенными тиражами, и только нам по ленд-лизу передали семьдесят штук, а еще «сражающейся Франции» полсотни, и еще прочим желающим, вплоть до бразильцев — и на каждом стоит «мышеловка», ранняя версия противолодочной РБУ, и сонар, так что толпой могут любую лодку запинать — и нас, если обнаружат, конечно, но ведь не обнаружат! Тихие мы очень и на большой глубине. Всплываем под перископ лишь на время сеансов связи.

В двадцать первом веке было иначе. На глубине выстреливается буй, таща за собой к поверхности кабель. Сигнал, что антенна наверху — и в эфир на спутник выстреливается сжатый шифропакет, меньше чем за секунду. Так же принимается ответ, затем буй отделяется и тонет, а кабель быстро втягивается назад в лодку. Но нет спутников, а до береговой станции в этом режиме не достать, диапазон УКВ не подходит. Потому ночью выставляем антенну и так же отправляем сообщение, сжатое и закодированное аппаратурой ЗАС (сколько трудов стоило обеспечить, чтобы предки могли это принимать, используя наши компы и изготовленную здесь радиоаппаратуру!). Несколько секунд еще ждем ответа — поскольку у нас нет фиксированного времени, когда мы слушаем, передачи с берега к нам идут в ответ на нашу «квитанцию», что мы не на глубине, и слушаем эфир. Есть, принято! Уходим на сто метров вглубь и читаем свежие новости, как сводку штаба об обстановке на театре, так и Совинформбюро.

Запеленговать и перехватить наш сигнал теоретически можно. Хотя тоже вопрос — сейчас, когда мы сопровождаем «Локсу», скорее подумают, передатчик у нее на борту (а частоту, вступив в сопровождение транспорта, мы сменили). Но вот расшифровать послание, обработанное компами двадцать первого века, — ну, тратьте время своих дешифровальщиков, если оно у вас лишнее есть! «Энигма» дает миллионы вариаций — три, четыре ротора, то есть число букв латинского алфавита, двадцать шесть, в третьей или четвертой степени (цифры писались словами). Ну, а в компьютере длина ключа может быть и тридцать, и сорок символов — то есть количество вариаций равно числу букв алфавита плюс десять цифр, и всё это в сороковой степени — поверим ученым математикам, что расшифровать такое вручную в принципе невозможно. Даже будь ты математическим гением из «команды Рошфора», взломавшим японский код накануне Перл-Харбора…

Гидрология здесь, конечно, адова. Холодное Лабрадорское течение, от Гренландии вдоль американского побережья на юг, сталкивается здесь бок о бок с Гольфстримом, так что распределение теплых и холодных слоев воды по глубине непредсказуемо — и с гидроакустикой творится невесть что. Успокаивает лишь, что и нас здесь обнаружить было бы непросто даже техникой двадцать первого века, да и нет пока лодок-охотников… ну, если только тот сон не был вещим и сюда еще и «Вирджиния» не провалилась, нам в противовес. Но сам Лаврентий Палыч, к этому предположению отнесшийся предельно серьезно, заверил, что наша разведка никаких признаков базирования атомарины в портах США не обнаружила, — а благодаря нам, «судоплатовы» очень хорошо знают, что им искать, какое береговое обеспечение для атомной лодки требуется. Да и наши источники в «Манхеттене» бы тоже что-то знали, хоть какое-то «прогрессорство» у американцев в этом варианте должно быть! А нет такого — следов не обнаружено, даже косвенных. Значит, считаем, что «Вирджинии» нет. Ну, а обычную подлодку этих времен мы по-всякому засечем, даже в здешних адских условиях.

Так что «не поход боевой, а шикарный круиз». На взгляд берегового. Потому что под килем тысяча метров воды, и труд любого из офицеров, несущих вахту в ЦП, сродни авиадиспетчеру — что-то упустишь, и всё, песец! Нервный напряг страшный, но не дай бог, восприятие притупится, тогда случись что-то важное, отреагировать не успеешь. Понятно вам теперь, отчего сауна и бассейн у нас на борту — это не роскошь, а необходимость? Как еще в промежутке между вахтами усталость сбросить и работоспособность в полной мере восстановить?