Северный гамбит

Да как попал — обыкновенно. Жил в городке Локоть под Брянском такой Степка Пыжиков, работал в каких-то мастерских, беспартийный, не судимый, «как все». Сорок первый, наши отступают, и немцы, заняв территорию, чтобы не отвлекать своих солдат на охрану тыла, учредили там нечто вроде самоуправления (тут больше подошло бы слово из конца века «бантустан») — вы сдаете нам налоги, прежде всего сельхозпродуктами, и обеспечиваете порядок на территории, а мы — пока — не будем вас убивать и грабить. Причем во главе этой «локотской республики» встали бывшие советские же шишки районного масштаба, в том числе и коммунисты — председатель колхоза, предрайисполкома, главбух потребсоюза, и прочая и прочая.

— Все пошли, и я пошел, гражданин начальник. Видели, что за немцем сила — а жить-то надо? А так как без строгости нельзя, да и платили за вооруженную службу больше, то я и пошел… Бандитов всяких ловили, которые по лесам прятались, вместо того чтобы покориться. Хотели, чтобы порядок был, ну и себе обустроиться, конечно. А как ваши наступать начали, мы с немцами ушли — куда нам иначе? А немцы кормить за так не хотят, или за службу, или самих… Но на фронте не были, только бандитов по лесам…

Бандиты — это наши, советские партизаны. Кто ваш фашистский порядок не принял, в леса ушел — и с кем вы воевали, за фрицевские подачки. Ваши наступали, стало быть, ты советских за своих уже не считаешь, вот только и для немецких хозяев вы не ровня, а лишь для грязной работы: «Выбирайте — или карателями, или рабами». Ну а дальше из этой локотской сволоты сформировали то ли дивизию, то ли усиленную бригаду СС, под командой бригаденфюрера Каминского (и какой идиот эту сволочь, арестованную в 1937-м, по амнистии выпустил?), и эта банда в Белоруссии зверствовала так, что чины вермахта брезгливо морщились — мол, ну что вы ждете от славянских дикарей? А затем давила Варшаву, что в нашей истории, что в этой — причем у нас Каминского после судили и расстреляли сами немцы с формулировкой «за излишнюю жестокость», — это как надо было постараться, чтобы в СС решили, что это уже перебор и надо фасад почистить? Ну, а ты сдохнешь здесь и сейчас, жаль, что быстро!

Легко сворачиваю Пыжикову шею — не захотелось даже нож об него марать. А ведь если бы не война, прожил бы ты так советским гражданином, семью бы завел, детей вырастил… и сколько же в тылу осталось таких, которые пока не проявились, маскируясь под порядочных людей, возможно, всю жизнь?

Хотя с другой стороны… Вот я точно в своей постели не помру — по крайней мере, вероятность этого куда меньше, чем у простого рабоче-крестьянина. Так ведь не каждому такое дано — что там Гумилев говорил о пассионарности, как о мерке между «за идею» и «самому обустроиться»? Между теми, кто драться будет за то, что ему дорого, и теми, кто согнется, лишь бы не тронули? Так выходит, что совокупная пассионарность нации есть ценнейший ресурс?

И тут я поверил, что Германию мы сумеем в этой истории и завоевать, и присоединить. Когда пассионарных выбьем и лишь такие в большинстве и останутся. Пусть обустраиваются под нашей властью и делают, что мы укажем. Если у них через шестьдесят лет будет всеобщая толерантность, гей-парады и толпы туркоарабов на улицах, значит, сломалась ваша пассионарность безвозвратно в этой войне, не сумели вы возместить ущерб. Ну, а в этой истории ваши потери побольше, и ведь пассионарии гибнут первыми!

Жаль, что сдох быстро и легко. Поскольку эсэсовец — это сволочь по определению, если только не штандартенфюрер Штирлиц. Кстати, к тому знаменитому сериалу лично у меня отношение двоякое — и снят талантливо, хорош, но именно после него у нас стали считать эсэсовцев людьми, а до того слово «фашист» считалось самым страшным оскорблением, за которое сразу в морду.

А военных сведений от него мы почти не получили, кроме чего-то малого по составу, дислокации и командирам его банды; ну и того, что их послали ловить «коммунистических партизан».

Значит, людовцы? Крайовцев бы никто коммунистами не назвал, ну а против нас сил бы бросили побольше. Хотя наши уже приучили фрицев в Варшаве: соберетесь вместе в большом числе — получаете артналет. Да и повстанцы действуют давно уже не батальонами и ротами, а максимум десятком голов, а часто и того меньше. Интересно, а Коморовский живой еще? Вот бы поймать! И после не к стенке — по большому счету нам он вреда не принес — а самим полякам отдать, чтобы повесили за всю эту авантюру. Или у них и должно быдло бессловесно умирать, когда паны пируют?

И тут настороженным ухом слышу слабый металлический лязг. Кто-то очень осторожно снизу пытается открыть люк. Мы уже готовы, смотрим — если гости недружественные, ведь так просто сначала положить тех, кто вылезет, а затем кинуть вниз гранату — что, не попаду отсюда «лимонкой» в открытый люк?! Не смешите! А если те, кого мы ждем, то после нам по сто грамм поставьте, поскольку фрицы сделали бы с вами то же самое (кто за фюрера воюет, тот для меня фриц, и баста! Но в свой счет этого клопа я всё равно писать не буду).