Читаем Северный крест полностью

Прошло нсколько недль. Всь Критъ былъ теперь добычею ужаса – былъ онъ добычею возставшихъ. Громили дворцы, ся страхъ великій по землямъ окрестнымъ и землямъ дальнимъ, дя огненное свое прещеніе, и брали всё подрядъ. И пылали дворцы по всему Криту – какъ факелы въ ночи. Акай, полнясь гнвомъ, почитая его за гнвъ праведный, часто посл захвата очередного дворца (какъ правило, онъ нападалъ на дворцы ночью, разя спящихъ стражей дворца, а предъ тмъ какъ напасть – двигался съ предосторожностями немалыми) исторгалъ души не всмъ жрецамъ и жрицамъ, но лишь большей ихъ части; часть иную подвергалъ онъ униженьямъ: топталъ жреческое и дворцовое достоинство плненныхъ, единовременно полня этимъ счастье возставшихъ: проводилъ плнныхъ сквозь толпу свою, и та плевала въ проходившихъ, въ бывшихъ своихъ господъ, на чел коихъ то загорался багръ, то заступала бль, и побивала ихъ каменьями. – Позоръ несмываемый – однихъ – былъ усладою – другихъ. Вышеописанное являло себя ярче, случись кому изъ бывшихъ представителей господствующихъ, изъ бывшихъ «вящихъ людей» (какъ говаривали тогда на Крит и не только на Крит, а, съ позволенія сказать, везд; и понын, если и не поговариваютъ такъ, то сами вящіе люди остаются и остаются прежними, хотя бы и назывались они «слугами народа») – попытаться либо сопротивляться униженьямъ, либо же – ихъ избгнуть. Такого рода попытки вызывали смхъ всеобщій и радость. Однажды возставшіе, подходя къ никмъ не охраняемому дворцу, повидали жрицъ, скрывавшихся подъ снью дворцоваго алтаря, выточеннаго изъ кипариса, священнаго древа, но храмомъ здсь былъ не дворецъ и не та или иная часть его, но природа целокупно; однако, по всей видимости, жрицы т еще не слышали о возстаніи и успх его, судя по рчамъ ихъ. Ибо одна изъ нихъ, старшая, говорила второй: «Смерть черная неизъяснимо владычествуетъ всюду, и гибнетъ всё живое. Ибо позабыли богинь да Матерь всеобщу. То Ея попущеніе на насъ. Всюду мужи, всюду. Но мужи глухи къ воззваньямъ богинь, глухи къ Земл; лишь вншне они благочестивы, но не сердцемъ. Что удивляться? Отъ того и недородъ, и гладъ, и моръ. Сохрани, Мати, царя и жену его; да бду и грозу отжени!». Вторая, младше, вторила ей: «Всё происходящее есть кара богинь, сомнній въ томъ быть не можетъ, – везд начертанья Судьбы. Оскорбленныя глухотою да низостію мужей, он ниспосылаютъ бды многи на священныя наши земли. Такъ что всюду и всегда царитъ справедливость – что бы ни говорила чернь несвдущая: и се зримъ её. Но и намъ долго еще предстоитъ, о жрица высочайшая, довольствоваться зерномъ, покамстъ Критъ стонетъ подъ бременемъ кары богинь: нтъ бол жертвъ тучныхъ, нтъ млека, нтъ мяса, нтъ плодовъ земныхъ». Къ сему-то дворцу и приближались возставшіе. Увидавши гордый станъ Акая, шедшаго впереди, младшая молвила: и молвила безъ страха въ голос – съ вызовомъ – да такъ, что возставшіе могли её услыхать: «Гордость мужеская богинямъ и прочимъ высшимъ началамъ неугодна. Гордый всегда низвергается, и битъ онъ Судьбою, ибо противоволитъ высшему. Не то съ нами – облеченными въ силу божью». Старшая, главнйшая, вторила ей, и отсвтъ багряный сіялъ на лиц ея: «Гордость всегда нечестива! И хлещетъ Гордыня по ланитамъ: васъ же самихъ». Участь ихъ была незавидна: въ тотъ же мигъ были многократно заколоты; и вотъ уже бездыханныя тла были вновь и вновь пронзаемы жестокою мдью, купавшейся въ багряныхъ отсвтахъ критскаго заката; багряною стала тогда земля, а тла ихъ претворились въ мсиво. Въ иной разъ, поздне, одной изъ жрицъ въ упоминавшемся выше шествіи (когда вящихъ людей проводили сквозь ряды плнныхъ, и послдніе плевали и всячески унижали первыхъ) посл того какъ та упала, поскользнувшись, стала посылать громы и молніи въ сторону возставшихъ, а посл приговаривать: «Какое униженье! Мати, мати, спаси, и заступи, и помилуй! Лучше бы разразила меня тотчасъ молнія, лучше бы земля разверзлася!». Толпа, недолго думая, отвтствовала: «Земля если и разверзнется, то отъ нечестія теб подобныхъ! А нонче предстоитъ теб проврить желанія земли-матери, вкушая землю по нашему по изволенію!». И принялась толпа насильно кормить землею критскою критскую жрицу – подъ радостные вопли и вои толпы; веселіе, однако, длилось недолго. Были и иные подобные случаи. – Акай научилъ толпу радоваться страданьямъ причинявшихъ страданье, какъ бы предваряя – за вка – библейское «кровь за кровь, зубъ за зубъ», извчное не только роду человческому, но и роду животныхъ. И было возставшимъ любо попирать достоинство тхъ, кто укралъ достоинство у народа критскаго. Было имъ думно: длаютъ дло. Кто-то изъ толпы воскликнулъ:

– Отнын, отнын лишь Критъ воспрянетъ!

– Отнын, отнын величіе Крита – во прах, сгибъ Критъ, пала родина наша, – скорбно и тихо, межъ собою говорили плненныя жрицы. – Позоръ небывалый! Если ране мы осуществляли попеченье надъ малымъ стадомъ, то нынче стадо то надъ нами детъ! Позоръ! Мы теперь не можемъ ни жить, ни умереть, ибо мы безоружны.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Аббатство Даунтон
Аббатство Даунтон

Телевизионный сериал «Аббатство Даунтон» приобрел заслуженную популярность благодаря продуманному сценарию, превосходной игре актеров, историческим костюмам и интерьерам, но главное — тщательно воссозданному духу эпохи начала XX века.Жизнь в Великобритании той эпохи была полна противоречий. Страна с успехом осваивала новые технологии, основанные на паре и электричестве, и в то же самое время большая часть трудоспособного населения работала не на производстве, а прислугой в частных домах. Женщин окружало благоговение, но при этом они были лишены гражданских прав. Бедняки умирали от голода, а аристократия не доживала до пятидесяти из-за слишком обильной и жирной пищи.О том, как эти и многие другие противоречия повседневной жизни англичан отразились в телесериале «Аббатство Даунтон», какие мастера кинематографа его создавали, какие актеры исполнили в нем главные роли, рассказывается в новой книге «Аббатство Даунтон. История гордости и предубеждений».

Елена Владимировна Первушина , Елена Первушина

Проза / Историческая проза