Северный круг

– А-а-а!!! – Сладострастный экстаз смертной взорвался с мощностью, способной снести весь город – захоти кто-нибудь из магов так пошутить. Но Пустыннику было не до веселья. В его распоряжении имелось всего лишь несколько мгновений, пока он, оседлав, словно мальчишка орловского рысака, мощнейший энергопоток, не признающий времени, расстояний и границ, мог использовать его силу в своих интересах. Всего несколько мгновений – но он успел услышать чей-то вызов и ответить на него, отправив в открытые души столь ненавистный запах, взломав с помощью подаренной силы слабые перегородки чужого разума и желаний.

– А-а-а… – Тело Марины обмякло. Вяло пытаясь уцепиться за мужа, она сползала на пол, но Пустынник успел подхватить женщину. Маг легко поднял ее, отнес на постель, уложил, прикрыв одеялом:

– Спи, моя хорошая, отдыхай, – наклонился и поцеловал смертную. – Спи, родная.

Черт возьми, в эту минуту Пустынник действительно почти любил ее!

Иркутск, Первомайская улица.

18 сентября 1995 года. 00:20

– Давайте, девочки, по чуть-чуть, и начнем, – предложила хозяйка. Ее явные пятьдесят лет неумолимо пробивались в мелких морщинках – их не могла скрыть даже яркая косметика, – в редких волосах, пусть и перекрашенных в огненно-рыжий цвет, в плоской груди – пусть и спрятанной под спортивный костюм.

– Почему все время девочки? – возмутился толстяк в костюме-тройке, грудь которого перечерчивала золотая цепочка, идущая к жилетному карману.

– Да ладно вам, Сергей Салохович, – укорила курчавая остроносая женщина в длинном свитере крупной вязки. – Можно подумать, вас просят выйти за дверь.

– Но, Инга Алексеевна, согласитесь, – пригладил седые волосы толстяк, – я отнюдь не «девочка», я кавалер.

– В таком случае поухаживайте за дамами. – Хозяйка, успевшая выставить из бара на стол пять рюмок и бутылку «Черного монаха», открыла ящик и достала штопор. – Или вы обиделись?

– Эх, Оленька, – махнул рукой Сергей Салохович, – разве ж можно долго обижаться на таких прелестниц?

Он вогнал штопор в пробку, рванул. Пробка подалась, послышался легкий хлопок.

– А как пахнет! – восхитился «кавалер», наполняя бокалы. – Сразу чувствуется настоящий виноград. Тамара Семеновна, Елена Павловна, прошу к столу.

Приглашенным женщинам было так же «под полтинник», но они молодиться не пытались, а потому обращаться к ним по имени толстяк не рисковал.

– За удачу, девочки, – вздохнула рыжая Ольга. – Похоже, нам наконец-то повезло.

Она резко опрокинула в себя вино, поставила рюмку на подоконник, пересекла комнату, опустила крышку секретера и достала что-то плоское и широкое, завернутое в белую фланельку.

– Вот, – развернула хозяйка ткань. Под ней оказалась треугольная доска, в центре которой, в круглом пазу, лежала круглая же медная пластинка с тремя отверстиями, в которых виднелись латинские буквы и арабские цифры. Углы доски украшались крупными клыками, смотрящими вверх. Ольга еще раз заглянула в секретер, достала три коромыслица с колокольчиками на концах, осторожно опустила на клыки. – Вот. Вы даже не представляете, как трудно было выклянчить ее в музее хотя бы на день. Это итальянская вещь, шестнадцатый век. Говорят, что в ее углы вправлены зубы оборотней, убитых в тот год в лесу под Тулузой, а доску проклял сам Бенторио Медичи, и поэтому у нее есть свой собственный дух-покровитель. Еще не было случая, чтобы умершие не откликнулись на призыв этой доски.

Вино было мгновенно забыто – бутылку и бокалы собравшиеся оставили на подоконнике, сами обступили стол.

– Хитрость в том, – продолжала хозяйка, – что вызывать нужно не самого умершего, а демона Алазара, духа-покровителя доски. А потом уже дух разыскивает и приводит того, кто нужен.

– Вы полагаете, – кашлянул толстяк, – Пушкина уместно тащить к себе таким образом, чуть ли не за шиворот. Поэт ведь, э-э-э, может и обидеться?

– В потустороннем мире свои законы, – категорически отрезала рыжая хозяйка. – Зато, когда Александр Сергеевич поможет нам расшифровать последнюю главу «Евгения Онегина», то сомнений в важности использования спиритической науки при изучении творческого наследия умерших авторов не возникнет уже ни у кого. Давайте готовиться, девочки. Доску завтра нужно отдавать, а нам, может быть, кучу стихов записать придется.

Собравшиеся задвигались – кто-то задергивал занавески, кто-то закрывал зеркала, кто-то расставлял по углам комнаты и зажигал свечи. Разумеется, комната панельной пятиэтажки после этого не стала напоминать храмовый алтарь или хотя бы гостиную старинного особняка – но в некотором приближении таинственную обстановку, необходимую для древнего обряда, удалось соблюсти. Наконец хозяйка выключила свет, все уселись за стол.

– Значит, – шепотом начала Ольга, – поначалу диск-указатель трогать не нужно. Первым вызываем демона. Когда он придет, должны закачаться коромысла и зазвенеть колокольчики. Демона отправляем за духом Пушкина, и уже потом беремся за диск. А сейчас пока просто соединяем руки.