Северный круг

– Тогда слушайте, – вздохнула она. – Вы знаете, Андрей, что за всю свою жизнь я не допустила до себя ни одного мужчины и не приняла ничьих знаков внимания. Теперь я расскажу вам, почему. Много лет назад мне приснился сон. Во сне я увидела сфинксов. Это были хранители врат в страну мертвых. Они вырезаны из прочного сиенита и возрастом равны вечности. Я стояла в начале аллеи сфинксов, что в незапамятные времена охраняли от живых людей врата в мир мертвых. И услышала я слова о том, что найдется герой, который заберет этих сфинксов из давно умершей страны, перенесет в страну живую и поставит в ее столице, на берегах Невы, неподалеку от Петропавловской крепости. И было мне сказано в этом сне, что я обязана сохранить свою чистоту для этого героя, что должна быть верна ему всю жизнь до того часа, как сфинксы появятся на Неве и после этого до конца жизни. Тогда я не придала особого значения этому сну, кузен, но он заставил меня проявить интерес к таинственной египетской стране. К своему изумлению и ужасу, я узнала, что там, ныне засыпанная песками, действительно существует аллея сфинксов, и во главе ее стоят два человекольва, целиком высеченные из сиенита. И что местные дикари называют их хранителями врат в мир мертвых. В тот день и час поняла я, что явившийся мне сон был не простым, а вещим. И с того дня поклялась я хранить чистоту и верность для неведомого героя, который явится на берега Невы с двумя сфинксами, хранителями врат в страну мертвых. Вот так, кузен. Теперь вы знаете мою тайну и, я думаю, перестанете тешить себя напрасными надеждами.

– Сфинксы из Египта, – пробормотал офицер. – А что… А что, если я… я доставлю их к вашим ногам?

– Вы? – удивленно приподняла брови Юлия. – Тогда получится… Что свою верность я храню именно для вас. И тогда мне придется исполнить ваше желание.

– Я сделаю это, княжна. Я сделаю это для вас и не спрошу награды! – порывисто вскочил мужчина. – Я привезу сфинксов в Петербург и освобожу вас от обета, Юлия! А потом буду с трепетом ждать вашего решения. Теперь прошу простить меня, но мне придется покинуть ваше драгоценное для меня общество. Я отправляюсь в Египет немедленно!

Москва, Большая Академическая улица.

21 сентября 1995 года. 10:25

Пустынник вышел на кухню, подкрался к Марине, жарящей яичницу с помидорами, стремительно обнял ее, поцеловав в шею.

– Колдуешь, хорошая моя?

– Да, завтрак делаю. Есть будешь?

– Нет, – мотнул головой маг, усаживаясь за стол. – Ребенок-то где?

– В школе, – изумленно повернулась к нему метелкинская супруга. – Ты чего, уже дни недели путаешь?

– Так на работу ходить не нужно, – сладко потянулся Пустынник, – вот и запоминать ни к чему.

– Это ладно, Толя, – выключила газ женщина. – Только ответь мне на один вопрос: ты почему ничего не ешь?

– Не хочу растолстеть, – зевнул колдун. – На банкетах и презентациях от еды не отвертишься, обидятся. Так что придется дома воздерживаться. Опять же на продуктах экономия.

– Причем тут продукты? – возмутилась Марина. – У тебя появилась другая женщина, да?

– С чего ты взяла? – опешил Пустынник.

– С чего, с чего. Вот уже неделю у нас с тобой не было нормального секса, только какие-то ласки странные. Ты непонятно куда пропадаешь из дому, ты ешь где-то на стороне. Там лучше готовят, да?

– Каждый раз, пропадая из дому, я возвращаюсь с деньгами, между прочим, – напомнил колдун. – И каждый день стараюсь приласкать тебя так, чтобы тебе было хорошо. Тебя, а не какую-то вымышленную любовницу. Мне нельзя сейчас растрачивать сексуальную энергию, мне приходится много думать, чтобы не ошибиться. Про даосизм слыхала? Нельзя тратиться на все сразу! Или мышление, или секс. Но я делаю так, чтобы тебе при этом было хорошо. Тебе, а не мне. Чем же ты недовольна?

– Мне не хватает твоего внимания.

– Подожди, – вскинул палец колдун. – Я выполняю все твои прихоти, я позволил тебе бросить работу, я ласков с тобой, как никогда прежде, я доставляю удовольствие тебе, а не себе. Какое еще внимание тебе нужно?

– Я хочу, чтобы ты ел мою еду, чтобы ты отдавался мне сам. Чтобы я знала, чем ты занимаешься.

– Неделя, – пробормотал Пустынник. – Ну, надо же, всего одна неделя…

Он понял, что в ближайшие часы никакой энергии от женщины получить не сможет.

– Чего неделя? – переспросила Марина.

– Ничего, – покачал головой Пустынник. – Кушай, пока не остыло.

Он поднялся из-за стола и ушел в комнату.

Неделя. Прошла всего неделя, прежде чем затюканная нищетой, жизненными невзгодами и нехваткой времени женщина, осыпанная нежданным богатством и вниманием, от состояния счастья перешла к недовольству. Семь дней – и она стала непригодной в качестве источника пищи.