Читаем Северный летучий полностью

Революционные отряды, расположенные вдоль линии железной дороги, были сжаты в кулак. Казачьи части были разбиты на группы, каждая ближе к своим станицам. Казаки держали в своих руках большую территорию, их отряды упорно дрались, защищая свои станицы.

Анализ военных операций, проводимых Северным летучим отрядом уже в первых боях под Челябинском, показывает большое военное мастерство молодого советского командира С. Д. Павлова. Он умело маневрировал своими войсками. Мастер фланговых охватов, он перебрасывал по бездорожью на фланги противника даже артиллерию. Смело и расчетливо вводил в самый решающий момент боя небольшие конные части для внезапного удара по тылам противника. Искусно использовал С. Д. Павлов имеющиеся у него огневые средства, маневренность самодельных бронемашин и бронепоездов.

В решающем ударе по противнику С. Д. Павлов был настойчив и решителен. В момент, когда исход решал последний удар, он сам переходил в цепи наступающих, примером личной храбрости воодушевляя свои войска.

Дутовцы к этому времени на Троицко-Челябинском направлении имели следующие группы: Троицкая, Увельская, Сосновская и Кособродская.

22 декабря 1917 года С. Д. Павлов издает приказ о наступлении. В нем говорится, что отряд должен быть обеспечен дополнительным подвижным составом. Эшелоны двигаются один за другим по линии железной дороги. На паровозы и хвостовые вагоны устанавливаются прожектора. Передние головные эшелоны обеспечиваются паровозными бригадами из числа железнодорожной роты отряда, остальные эшелоны — из числа поездных бригад Челябинска. Среди головных эшелонов идет снегоочиститель. Ремонтно-восстановительный поезд везет на дополнительных платформах большой запас рельсов, шпал, телеграфных столбов и проводов. Продовольствие в сухом виде выдать каждому подразделению на 10 дней.

Время выступления — 5 часов вечера. На вокзал прибыли представители и руководители местной власти во главе с В. К. Блюхером и Е. Л. Васенко. На перроне у головных эшелонов весь командный состав Северного летучего отряда во главе с С. Д. Павловым. Ровно в 5 часов на первый путь подошла дрезина. На ней — красный флаг и плакаты: «За власть Советов!», «Смерть дутовцам!». За дрезиной — самодельный броневик. На нем тоже красный флаг. На паровозе плакат «Идем на Дутова!». На вагонах броневика плакаты: «За пролетарскую революцию!», «Смерть контрреволюции!».

Духовой оркестр исполняет «На сопках Маньчжурии». Паровозы дают прощальные гудки. Солдаты и матросы стоят в распахнутых дверях теплушек. Они поют:

— Смело мы в бой пойдем!…

На перроне машут шапками, кричат «ура!».

Эшелон за эшелоном уходил в Троицк. К 8 часам вечера последний эшелон покинул станцию Челябинск.

Когда головной эшелон подходил к разъезду Шершни, он был обстрелян. Ночь была темная. Мел сильный буран, мороз более 30 градусов. Двигались без огней. Вдруг разведдрезина сошла с рельсов. Путь оказался разобранным. Разведка головного отряда скрытно ушла в метель, потянув за собой телефонный провод.

Скоро разведчики сообщили, что подошли к передовым цепям противника. Дав точное направление, они попросили осветить позиции противника прожекторами и открыть огонь.

Как только был открыт огонь, казачьи разъезды, расположенные по обе стороны железнодорожного полотна, ускакали к опушке леса.

Противник потерял семь человек ранеными и убитыми, четверо было захвачено в плен. Все они оказались старше 50 лет.

Отряд продвигался медленно. Буран свирепствовал, и, казалось, сплошная мгла окутывала все пеленой.

На 14-м километре от Челябинска в путевой казарме укрывался наш разведчик. Он доложил командиру П. Ильину, что на 18-м километре разобраны пути. Рельсов нет. С правой стороны от этого места опушка леса и речка. В лесу — хутор. В нем сотня казаков с пулеметами.

Разведка, пулеметчики и рота солдат под командой А. Кононова посланы в обход. Через полчаса двинулись и головные силы.

2 часа утра 23 декабря. Буран усилился. Почти ничего не видно и не слышно. А мороз все крепчал. Передвигались с трудом. Впереди мотодрезина. На расстоянии 200 метров — броневик.

Наконец разведчики, державшие все время связь с головными силами, сообщили, что группа Кононова подошла к хутору.

Часовых сняли. Хутор окружили. Когда открыли огонь, казаки, выскочив из изб, бросились кто куда. Противник бежал, оставив убитых и раненых. Захвачено 16 пленных. Хутор был пуст. По словам пленных, жители давно покинули его.

Исправив путь, двинулись снова вперед. Разведка донесла, что около станции Полетаево противник создал оборонительную линию. Повреждено два небольших моста, разобран путь, спилены телеграфные столбы.

4 часа утра. Мороз усилился еще больше. От леденящего ветра нельзя дышать. С. Павлов дает приказ приостановить движение эшелона. В штабной вагон вызваны все командиры. Создаются четыре боевых группы. Их цель — окружить станцию и поселок Полетаево.

Перейти на страницу:

Все книги серии Герои не умирают

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное