Северный мир 2. Падение

Увидев вокруг Демида кокон света, я облегчённо вздохнула и почувствовала, как меня затягивает воронка. Поле, где стоял князь с дружиной, начало таять, как и образ Демида, только его глаза до последнего искали меня среди ратного люда, и пронзительный взгляд остался со мной, даже когда я вернулась в лесную избу к колдунье.

Я тяжело дышала, дитя било меня изнутри так, что я схватилась руками за живот.

– Млада, доченька, - испуганно шептала бабушка, - что же ты делаешь? Ни себя, ни дитя не бережёшь! Я же видела, сколько сил ты на поле отдала. Сила твоей любви смогла оживить древние амулеты.

Колдунья протянула мне чашу с настоем, сказала пить мелкими глоточками. Но тело отказывалось глотать.

– Ты же ещё в чужой личине! - всплеснула руками она и принялась чистить меня.

Мне сразу стало легче. Дыхание успокоилось, тело начало меня слушаться, и я смогла сделать глоток. Приятное тепло наполнило моё тело. Оно разливалось по каждой клеточке и возвращало меня в Явь.

– Они хотят спасти княжну и дитя, которое она носит. Демид с отцом будут помогать своему крoвнику. Я боюсь за них. Чует моё сердце, что недобрый путь их ждёт. Как мне защитить любого? - тревожно проговорила я.

– Тебе сейчас о себе надо думать. А Демид справится. Я вижу его судьбу, - ответила колдунья. - И ты ещё защиту добавила, силой амулета его подпитала. Отдыхай, тебе скоро силы понадобятся и немалые.

– Бабушка, расскажите, что с нами будет? - попросила я.

– Нет, Млада, нити судьбы должны быть невидимы для тех, кто по ним идёт. Макошь не любит, когда её замыслы открываются людям до срока, - сказала бабушка.

Я согласно кивнула. О том, что матушка Макошь не терпит вмешательства в своё ремесло, я знала. И хотя мне было очень интересно, что же уготовано нам с Демидом, я не стала расспрашивать. Довольствовалась тем, что с моим Ладо всё будет хорошо.

Вернуться в мужний дом в тот день я не смогла. Силы покинули меня, и сморил тревожный сон. В нём я летала над полем брани и помогала павшим воинам найти дорогу в мир Слави: именно там обретали покой души воинов.

Я ощущала, будто подлетаю к ним и указываю путь. Ведь когда гибель внезапна и дух покидает тело не добровольно, то он может потеряться, заблудиться между мирами. За каждым воином, сопровождённым мной, я видела слёзы их жён и матерей, непонимающие глаза детей, когда им говорили, что отец не вернётся.

Больше всего я боялась увидеть среди павших своего брата. Он единственный из моих родных, чья судьба была мне неизвестна. Окинув вниманием всё поле, я не увидела его ни среди живых, ни среди ушедших.

В таком забытьи я пребывала довольно долго. Открывала глаза, чтобы попить бабушкиных отваров, и меня вновь уносило на поле брани.

Под вечер к нам пришёл брат Демида, спросить, всё ли со мной хорошо.

Колдунья ответила, что я останусь у неё на несколько дней.

Наутро мне стало лучше, и я смогла поесть, успокоить дитя, бьющееся под сердцем, и спросила у бабушки:

– Что со мной было ночью? Почему я провожала воинов? Ведь никогда раньше со мной такого не было.

– За всё своя цена, Млада, - услышала я в ответ. - Ты прошла к Демиду и оживила древнюю магию амулетов, но кто позволил тебе это сделать? Кто провёл тебя к воинам? Только милостью Богов ты оказалась там. Они помогли тебе и потребовали плату: побыть Перуницей - той, кто оберегает воинов, а после гибели провожает их в покой.

– Но я не видела на поле брани своего брата - ни среди живых, ни среди павших, - вспомнила я свои видения. - Ты знаешь, где он?

– Мой внук жив, - ответила бабушка, - больше нам пока знать не надо.

Я улыбнулась, это была хорошая весть.

Глава 3

Путь во тьме

Следующие дни я жила в доме колдуньи. Её дух помогал мне уменьшить тревожность за судьбу мужа и восстановить силы после моего путешествия. Я плохо видела Демида, он продолжал быть скрытым для меня. Но могла смотреть на него глазами хозяйки дома.

Мой Ладо с отцом, княжичем и двумя дружинниками двигался незнакомыми тропами. Скакали они день и ночь и всё ближе были к граду своему, только приближались с той стороны, где никогда не хаживал человек. Лишь диким зверям знакомы эти места.

И вот впереди уже болотистый лес. Кони с трудом преодолевают поваленные деревья и мягкий, влажный снег. В некоторых местах вязнут, брыкаются, отказываются идти вперёд.

Княжич шпорит коня, а он ни с места. Ржёт и бьёт копытами.

– Спешиться нам надо, - сказал Ведмурд. - Не пройдут тут кони. Самим нам надо. Если выберемся из этого леса, то в ближайшем селении других коней возьмём. А этих отпусти, княжич, нехорошо животных губить.

Спешились всадники. Костёр развели. Да ночлег не радует. Тёмный неприветливый лес кругом. Там и здесь топи, мягкий, обманчивый снег. Качают головой дружинники, не видят прохода вперёд.

Ночью волки завыли вдалеке, добычу приближающуюся почуяли. Но подходить боялись. Слишком яркий огонь и топкое место были около путников.

Утренний свет прорезался еле видной дымкой. Летом ночи светлее, чем наставший ныне день.