Северный мир. Опасный дар (СИ)

– Это навлекло бы на них гнев Перуна, ведь была бы нарушена его воля. А ссора между Богами вызывает слишком большие последствия. В случае же со смертным можно избежать этого, как и случилось: громовержец взъелся только на меня, но быстро остыл. Ведь что взять со служителя Велеса, с которым они не дружат?

– Я рада, что ты вернулся живым и здоровым и не навлёк на себя гнев Богов, – сказала я, поднимаясь и обнимая сына. – Мы очень гордимся тобой. Испытание было пройдено достойно. Уверена, что Ведмурд доволен результатом.

– Спасибо, матушка, – склонил голову Милослав, – для меня важна ваша похвала.

Демид тоже встал и обнял сына. Они посмотрели друг другу в глаза, и в их взглядах было что-то, недоступное женщине: мужское согласие и поддержка. Я была счастлива видеть такие чувства между мужем и сыном.

Когда родители ушли, молодой волхв принялся за дальнейшее очищение прялки. Он достал её из земляной ямы, отряхнул от налипших комков и поставил посреди поляны. Развёл огонь у подножья чуров, разложил верчи и обратился с просьбой к Богам:

– Светлые Боги, прошу вас, помогите мне возродить ко благу дар великий, силу могучую, в мудрости заключённую. Пусть служит она людям, на верные дороги помогает выходить да честные решения принимать. Сила эта противоречива, как нрав моего ворона, и в любой момент может повернуться в тёмную сторону. Очистите её от духа приспешников Нави, чтобы была обращена она к свету.

С этими словами он взял длинную палку, зажёг её с одного конца от горящего костра и поднёс к прялке. Стал водить вокруг, опаляя края прялки и оставшиеся комья земли. Но огонь не сразу смог прикоснуться к дереву, будто пробираясь сквозь магическую завесу. При поднесении пламени от прялки раздавалось шипение, и языки огня отклонялись в сторону, а дерево, из которого была сделана прялка, не обгорало.

Но вдруг стал сильнее разгораться огонь у подножия кумира. Пламя костра взмыло вверх и, казалось, было готово сжечь всё вокруг. Милослав взял прялку в руки и поднёс её непосредственно к большому костру. Здесь уже тёмной сущности внутри вещи было деться некуда. С шипением и стонами выходила она наружу и погибала в пламени костра.

Так продолжалось некоторое время, пока прялка не начала обгорать: это было знаком того, что очищение закончено.

Поблагодарив Богов за помощь и потушив огонь, Милослав направился к ручью. Не к ближнему, что тёк рядом с домом бабушки и у которого было спокойное русло, а к дальнему, начинающемуся на возвышении и бегущему с большой скоростью. Его воды срывались с острых камней и падали вниз, создавая мелкие, но звенящие водопады.

Под один из них и положил молодой волхв прялку Тимиры. Привязал её верёвкой к стоящему рядом дереву, чтобы изделие не унесло и не разбило о камни да пороги. Только он отпустил руку, как подхватило прялку быстрое течение, и начала она трепетать в бурном потоке. И не было ей никакого спасения – лишь быть покорной бурным водам. Так и оставил её Милослав для дальнейшего очищения.

Семь дней ходил он в лес, наблюдая, как сходит грязь с магической вещи. Как звери, сначала обходившие это место стороной, стали осторожно приближаться к нему. Если сначала они пили воду только вверху по течению, то, когда очищение подошло к концу, вся вода стала вновь пригодна для утоления жажды.

Достал тогда волхв прялку и почувствовал, какой лёгкой она стала, будто тяжесть огромную скинула вместе с налипшей землёй и сажей.

Понёс он её на небольшой холм, установил на вершину, давая ветрам возможность обсушить и овеять её. Унести остатки тьмы и злобы, заключённой в ней. И когда вернулся через семь дней, стояла она, как одинокая девица с тонким станом. Чиста была её суть, но ещё не красиво тело.

Принёс её Милослав в свой дом, взял столярные инструменты, работе которыми давно обучал его отец, и начал снимать верхний слой, очищая дерево, из которого была сделана прялка. Потом покрыл её маслом и просушил у тёплой печи. И стала прялка светом сиять и добро излучать. Древний дар затаился в ней, ожидая свою хозяйку. Не мужское это дело – прясть, так что поставил Милослав её в сторонку, зная, что хозяйка придёт позже.

После разговора с сыном мы с Демидом пошли домой. По дороге молчали, думая об услышанном.

– Как быстро вырос наш мальчик, – сказала я наконец, вспоминая детство Милослава: его шаги, улыбки, поделки с отцом из дерева, когда он лишь учился вырезать, восторг при виде лошадей и любовь к уединению. – Только что он был совсем ребёнком, а теперь – волхв, прошедший инициацию.

– Да, всё очень быстро протекло, – задумчиво ответил Демид, – когда мы с тобой встретились, мне каждый день в разлуке казался месяцем. И никакая работа и физический труд не спасали от мыслей о тебе. Мы ждали одно солнце, чтобы быть вместе, а оно тянулось, как пять. Сейчас же время всё летит вперёд, я не успеваю замечать, как растут дети: только отвернёшься, а они уже намного старше.

– В последнее время ты очень далеко от нас, – с грустью проговорила я, – давно уже у нас не было такой долгой разлуки. Нашу вторую дочь я вновь ношу в одиночестве.