Северный модерн: образ, символ, знак

Быстрое развитие Риги позволило ей получить монополию в транзитной торговле, ее даже стали называть восточноевропейской столицей Ганзейского союза. Через город нескончаемым потоком начали проходить зерно, лен, конопля, соль, льняное семя. С этого момента в Риге на смену деревянным пришли вместительные и прочные каменные амбары. Вблизи рек Ридзене и Даугава их было достаточно много. К концу ХIII столетия, по статистике, количество складов-амбаров в Риге возросло до 166.

Как правило, постройки были 2—4 этажными, с высокой двускатной крышей. В плоских стенах, выходящих в сторону улицы, были прорезаны небольшие окна, обычно закрывающиеся на ночь деревянными ставнями. По сути, они напоминали маленькие крепости, оберегающие товары от нашествия воров и стихийных бедствий. В средневековом городе, где не существовало нумерации строений, амбар того или иного купца могли узнавать по эмблеме над входными воротами. Это мог быть рельеф с белым и черным лебедем, слоном или еще каким-то хорошо узнаваемым персонажем из мира природы.

Подобные амбары заполняли центральную часть Риги вплоть до середины ХIХ столетия, пока их не начали сносить или приспосабливать под жилые строения. В настоящее время в городе такого типа сооружений осталось чуть более двадцати…

Для Э. Лаубе вышеописанные дома-амбары, вероятно, были олицетворением истории той Старой Риги, которую и в эпоху строительного «бума», в Латвии ценили и почитали многие представители национальной буржуазии. Вот почему, наверное, три крупных доходных дома, что зодчий спроектировал на главной магистрали города (нынешней улице Бривибас), так напоминают своим обликом купеческую архитектуру прошлых веков.

В своей книге «Стиль модерн в архитектуре Риги» Я. Крастиньш указывает и на аналогию объемно-пространственной композиции доходного дома Красткална и дома купца Тиркконена в Тампере. По его мнению, финское здание также могло послужить неким прототипом рижской постройки. При этом ученый ссылается на статью П. Корвенмяя «Finnish influence on the architecture of Riga in 1900—1914», опубликованную в 1981 году в журнале «Arkkitehti». Между тем, если оценивать фасады, то они совершенно непохожи друг на друга. Тут, скорее, вспоминается другая работа Л. Сонка – госпиталь Эйра в Хельсинки. Его высокий щипец, действительно, чем-то напоминает силуэт дома Красткална. Но о простом копировании здесь не может быть и речи. Здание, спроектированное в 1908 году Э. Лаубе, заметно отличается от финских аналогов. Оно выглядит более изящным, стройным, имеет выраженную графику вертикальных членений. Кроме того, постройка удачно вписывается в архитектурный контекст Риги. Вариация различных форм оконных проемов, типичная для «северного модерна», вносит динамику в общую композицию уличных фасадов.

Орнаментальный декор в доме Красткална, пожалуй, не столь выразителен и ярок, как в других произведениях Э. Лаубе. Более того, он сохранился до наших дней в несколько искаженном виде. Как следует из чертежей зодчего, в поле треугольного щипца, выходящего на улицу Лачплеша, предполагалось размещение «природного» рельефа с изображением желудей. Они должны были служить, в своем роде, заменой привычным солярным знакам. Желудь у латышей символизировал, в прошлом, солнце. Вот, к примеру, легко запоминающиеся строки из народной поэзии:

На рубахе вывела
Я тройной узор:
Солнца, луны, желуди
По кайме цветной.

Этнографические узоры на фасадах сочетаются с абстрактно-геометрическими и стилизованными растительными мотивами. Подобные соотношения были свойственны для орнаментального декора в постройках Э. Лаубе. Рельефы хаотично «раскиданы» по стенным поверхностям, покрытым гладкой светлой штукатуркой.

Наверное, еще больший интерес вызывают два других здания на центральной улице города, близких по характеру внешних форм к вышеописанному. Автором их проектов был также Эйжен Лаубе.

Жилой дом №37 по Бривибас более прост по объемно-пространственной композиции, нежели дом Красткална. Отчасти, это связано с тем, что он расположен не на перекрестке улиц, а стоит по «красной линии», в ряду сплошной застройки. Но на фасаде главной выразительной деталью также является высокий щипец треугольной формы. Элемент неуравновешенности, свойственный модерну, в композицию вносят неодинаковые по размеру и размещенные на разных уровнях балконы. Один из них выделяется, благодаря умело введенному в его структуру вставки со столбами, имитирующими деревянные опоры в латышском народном зодчестве.